Мила представила себе, что всю жизнь просидит в этой огромной зале, глубоко под землей, и решила, что со щурами лучше и впрямь не задираться.
В этот момент возмущенный длинными очередями путешественник, чертыхнувшись, подхватил свой чемодан и нервной походкой пошел в сторону противоположной стены. Мила наблюдала, как он широкими шагами пересек залу и уверенно подошел к одной из арок с зеркальным веществом. Посмотрел влево, потом вправо и решительно шагнул прямо в арку. Мила с открытым ртом смотрела, как его голова исчезла в серебристо-матовом, неоднородном желе, но буквально через мгновение что-то с той стороны вытолкнуло его обратно. Он отлетел назад и упал прямо на уже знакомого Миле профессора Корешка, как раз проходящего мимо, вдоль стены с арками. Профессор неуклюже растянулся ничком, чемодан его взлетел в воздух и упал на пол, замки при падении раскрылись с громким щелчком, и кое-какие вещи, вылетев из чемодана, оказались на полу.
— Во дает! — восхитился Ромка. — Он что, не знает — без билета пройти нереально?
Внезапно рядом с нарушителем возникли двое щуров в длинном темно-сером тряпье, сквозь которое проступали острые коленки, как будто хранители границ ходили на полусогнутых ногах. Один крепко вцепился в его рукав, а другой ухватился за бортик плаща. Нарушитель только успел растерянно разинуть рот, как щуры поспешно куда-то его повели.
— Вы пойдете с нами, господин хороший, — строго сказал один, хмуря брови.
— Придется заплатить штраф за попытку незаконного пересечения границы, хороший господин, — мягко добавил другой.
— Документы-то у вас какие-нибудь имеются, господин хороший? — недоброжелательно прогундосил первый.
— …И штраф за то, что билетик не купили, хороший господин, — слащавым тоном протянул второй, глядя на измученного путешественника ласковым взглядом.
Они как раз проходили мимо того места, где сидела Мила, и ей показалось, что этот господин вовсе не ожидал, что его попытка избежать длинной очереди обернется для него какими-то штрафами.
— Мы вашу особу как следует проверим, господин хороший, — пригрозил угрюмый хранитель границ, продолжая тянуть за собой вконец расстроенного и безропотно повинующегося господина.
— …И еще один крохотный штрафик за дурные намерения, хороший господин, — почти с любовью в голосе и нежным взором студенистых глаз пропел тот, что был настроен более доброжелательно. Но, несмотря на свою благосклонность, он помогал тащить чуть не плачущего господина с неменьшим усердием, цепко сжимая его плащ длинными когтистыми пальцами.
