— Приехали, — сказала Акулина. — Нужно выйти из машины.
Мила поняла, что это замечание касалось ее, и поспешно открыла дверцу. Машина стояла возле старого темно-серого дома с угловатыми стенами и небольшими странной формы, окнами. Фасад и столбы террасы были украшены головами декоративных львов и еще какими-то непонятными существами, похожими то ли на собак с закрученными рогами, то ли на баранов с собачьими мордами. К двери вела округлая лестница с низкими щербатыми ступенями.
— Добро пожаловать в мой дом, — улыбаясь, сказала Акулина.
Мила удивилась. Снаружи дом казался пыльным и обветшалым, как будто в нем давно никто не жил. На клумбах не росли цветы — только сухая потрескавшаяся земля. На стене дома Мила заметила две таблички. На одной значилось: «№ 13», а другая: длинная и узкая — была абсолютно чистой.
— Пойдем, — сказала Акулина, подталкивая Милу к лестнице.
Но только Мила поставила ногу на первую ступеньку, как что-то произошло. Со стен дома, как будто смытый невидимой волной, сошел слой пыли, и стены засияли чистотой. Заблестели окна. На двери появились венки из зеленых веток грецкого ореха и каких-то мелких розовых цветков. Точно такими же цветами были засажены клумбы, которые мгновенье назад казались пустыми. К коньку крыши был прибит флюгер в виде черной кошки с угрожающе поднятым хвостом и выгнутой спиной. А на узкой табличке появилась надпись: «Акулина и К°».
Мила так и застыла на лестнице с открытым от удивления ртом. Она обернулась по сторонам, рассчитывая, что несколько прохожих, находящихся сейчас на этой улице, как и она, просто придут в изумление от произошедшего. Но ничего подобного. Худощавый паренек с собакой на поводке был больше увлечен ковырянием в носу и ленивой походкой как ни в чем не бывало плелся по улице дальше. Полная дама со сползшим набок шиньоном, изнемогая от жары, на ходу утирала выступающий на лице пот платком и, тяжело дыша, шла по своим делам, не обращая на дом никакого внимания. То же самое касалось и старика с помятой сигаретой в руках, и мужчины с портфелем, и еще нескольких человек, невозмутимо шагающих мимо. Как будто преображающиеся в одно мгновение дома были для них не в диковинку, или же…
— Они не видят этого, Мила, — улыбнулась Акулина, проследив за ее взглядом. — Это можем видеть только мы.
Миле показалось странным то, как Акулина произнесла это «мы». Словно хотела сказать, что их троих что-то объединяет. Мила не стала спрашивать, что Акулина имеет в виду, хотя сердцебиение у нее участилось от неясного предчувствия.
