»
[29]. Эта на первый взгляд чисто умозрительная ошибка в действительности, оказывается, приводит к роковым для христианства последствиям — к фактическому отрицанию смысла крестных страданий Христовых.
Прежде всего, как же мог страдать и умереть Христос, если Он обладал природой нестрадательной и несмертной? Утверждение афтартодокетов, как и осужденного Вселенским Собором папы Гонория о том, что Христос во время земной жизни каждый раз каким-то особым актом делал Свое тело алчущим, жаждущим, плачущим, страдающим, наконец, смертным выглядят фантастической игрой. Против этого со всей силой вооружался преп. Иоанн Дамаскин. «Итак, — писал он, — подобно безумному Юлиану и Гайану, говорить, что тело Господа… было нетленно прежде воскресения, нечестиво. Ибо, если оно было нетленно, то не было одной и той же сущности с нами, а также и призрачно произошло то, что, — говорит Евангелие, — случилось: голод, жажда, гвозди, прободение ребра, смерть. Если же это случилось только призрачно, то и таинство Домостроительства было ложью и обманом, и Он по видимому только, а не поистине сделался человеком, и призрачно, а не поистине мы спасены; но — нет! и те, которые говорят это, да лишатся участия в спасении!» [30].
Действительно, если Сын Божий уже в Воплощении исцелил человеческую природу, восприняв ее бесстрастной, нетленной, бессмертной, то Крест становится ненужным. Так упраздняется главное в христианстве — Крестная Жертва Христова, утверждается прямое крестоборчество.
Потому святитель Афанасий Великий, возмущенный тем, что некоторые приписывают воспринятой Сыном Божиим человеческой природе первозданные свойства, писал: «Да умолкнут утверждающие, что плоть Христова недоступна смерти, но бессмертна по естеству!»[31]. То же утверждало великое множество Отцов. Например, Григорий Богослов (IV в.): «Он (Христос) утомлялся, и алкал, и жаждал, и был в борении, и плакал — по закону телесной природы»[32]. Св. Ефрем Сирин: «Он был сыном того Адама, над которым, как говорит Апостол, царствовала смерть»[33]. Григорий Палама: «Слово Божие приняло плоть такую, как у нас, и хотя совершенно чистую, однако, смертную и болезненную»[34]. Выражением литургического понимания данного вопроса является, например, Заамвонная молитва на Литургии Преждеосвященных Даров в Великий Понедельник в Иерусалиме. В ней есть такие слова: «Царю веков… Христе Боже наш… бедную нашу восприемый природу… не причастен бо еси страсти по Божеству природы, аще бы не облеклся еси в страстное наше и смертное естество вольно»
