Марк не вполне улавливал суть ее слов, но этот мягкий голос, эта неизменная улыбка его убаюкивали. Он почти забыл о Реверди. Пристальные взгляды больных вернули его в действительность.
— Его тут… содержали?
— Джека? Да, в последние дни.
Она произносила его имя на английский манер, «Джек».
— Вы полагаете, его поразил… амок?
— Он, безусловно, действовал в момент кризиса. Однако я полагаю, что при этом он ни на минуту не потерял контроля над собой. Разум его не покинул.
— То есть он осознавал свои поступки?
— Скорее, я сказала бы, что он действовал под влиянием одного из своих сознаний.
— Он шизофреник?
Она воздела руки, словно говоря: «Не спешите!»
— В каждом из нас уживается множество личностей. Более или менее выраженных.
— Но можно ли сказать, что Реверди, убивший Перниллу Мозенсен, и человек, ставший чемпионом мира по дайвингу, — один и тот же человек?
Она уселась поглубже, спокойно оглядела по-прежнему неподвижных больных:
— Человеческое сознание нельзя представить себе в виде единого узла. Это скорее колесо. Поле возможного. Лотерейный барабан, который крутится и время от времени останавливается на какой-то цифре. Одна из цифр Джека — это убийство,
Марк решил играть с доктором Норман в открытую. Он заговорил о кассете. Улыбка исчезла с лица психиатра.
— Кто вам ее дал?
Марк не ответил, и она продолжала:
— Аланг, верно? Иногда задаюсь вопросом, как этот придурок мог стать нашим лучшим экспертом-криминалистом… — Она взглянула на него искоса. — Ну и каковы же ваши выводы?
— Мои выводы?
— Да что вы думаете об этой сцене? Идеальный момент, чтобы проверить свои предположения.
— Думаю, что Реверди использует задержку дыхания для защиты.
— Точно. Но защиты от чего?
— От других. А также от себя самого. От своего безумия.
Врач снова улыбнулась:
— Вы правы. Джек использует апноэ как щит. От тех, кто на него нападает. От своей шизофрении.
— Теперь и вы используете этот термин.
— Я только что пыталась объяснить вам, что такие определения относительны. Но совершенно очевидно, что в Джеке борются разные личности. Они хотят занять место того Джека Реверди, которым он пытается быть. «Официального» Реверди. Вы же знаете историю его жизни?
— Наизусть.
— Это история жизни волевого человека. Упрямца, который всегда добивался поставленной цели. И шел к ней напрямую. Эта целенаправленность обратно пропорциональна силе терзающей его угрозы распыления личности.
Такой диагноз показался Марку убедительным. Понемногу то, о чем она говорила, становилось для него очевидным.
