Хейзл выжидающе уставилась на мужа. В тоне его таился какой-то странный подтекст, и у нее дрогнул голос:
— Что именно интересно?
Глаза Дика подернулись дымкой.
— Я все думал, каково было бы заниматься с тобой любовью и здесь, и в гостиничном номере, и… Или уехать с тобой на затерянную лесную поляну, где ты будешь полностью принадлежать мне, или взять тебя на заднем сиденье такси…
— Дик! — У Хейзл даже закружилась голова. — Что это с тобой вдруг случилось?
— Вдруг со мной ничего не случается, — улыбнулся он довольно мрачно. — Эти мысли давно меня посещают.
— Ты говоришь, как мужчина, изголодавшийся по сексу…
— Нет, нет, нет! — решительно возразил он. — Чего это тебе взбрело в голову, Хейзл?
— А что еще мне могло прийти в голову, когда выяснилось, что ты лелеешь этакие эротические фривольности на мой счет? И я не сомневаюсь, в чем дело! Ты хочешь сказать, что наша сексуальная жизнь не доставляет тебе удовольствия?
Дик вздохнул.
— Ты отлично знаешь, что доставляет. Дорогая, почему бы тебе не подойти и не присесть рядом со мной?
Но, обуреваемая страхом потерять Дика, Хейзл продолжала упрямо стоять на месте.
— Если тебе все равно, я бы не хотела садиться! Я хочу понять причину столь резких перемен в твоем характере.
Дик примостился на краю стола, и Хейзл, как грозовым облаком, охватило мрачное предчувствие.
— Хейзл, дорогая, — мягко сказал он. — Ты потрясающая любовница.
— То же самое я могу сказать о тебе, как о любовнике, — вернула она комплимент. — Правда, не в пример тебе, я не обладаю опытом, чтобы сравнивать.
— В сравнениях есть что-то гнусное, — пожал плечами Дик. — Но вряд ли ты можешь осуждать меня за то, что до встречи с тобой у меня были другие женщины. Или возьмешься?
Да, он прав. Осуждать его Хейзл не могла. Как не могла и отделаться от ревности ко всем своим тем предшественницам.
— Просто дело в том, что я так и не успел по-настоящему поухаживать за тобой, — мягко заметил он. — Вспомни, дорогая.
Она погрузилась в молчание, обдумывая его слова.
Когда они впервые встретились, она столь безудержно влюбилась в Дика, а он в нее, что моральные препоны, должна ли она ложиться с ним в постель, даже не возникали. Это случилось само собой, в один прекрасный февральский день, вскоре после встречи в ночном клубе, и близость была столь же необходимой и неизбежной, как ежеутренний восход солнца.
Способствовал и тот факт, что возможность очутиться в постели была преподнесена им едва ли не на блюдечке. Мистер Маршалл редко бывал дома, похоронив себя под грудой рабочих обязанностей. Порой Хейзл задумывалась, приходит ли отцу в голову, что его маленькой девочке придется без помощи и присмотра выйти во взрослый мир. Или, может быть, он всего лишь пожмет плечами и примирится с неизбежностью.
