Гийом стянул с ее волос резинку и запустил пальцы в густую, шелковистую массу, высвобождая и расправляя длинные иссиня-черные пряди. Дыхание молодой женщины перехватило: в этом прикосновении ощущались и томительная нежность, и затаенное желание.
— Твоя подруга сказала мне, будто ты собираешься уехать куда-нибудь ненадолго. Это правда? — спросил он.
— Да. — Лилиан кивнула. — Знаю, я жалкая трусиха, но Юджин всему свету раструбил про наш разрыв, и разразился такой скандал, что здесь я просто сойду с ума…
— Ты уже решила, куда поедешь?
— Пока еще нет, — покачала головой Лилиан. — Сейчас я просто не способна что-то планировать.
— Но паспорт у тебя в порядке?
— Конечно, а как же иначе?
— Тогда все просто, — подвел итог Гийом. — Ты поедешь во Францию вместе со мной.
Лилиан задохнулась от изумления и беспомощно захлопала ресницами.
— Ты… ты шутишь!
— Вовсе нет. — Молодой человек пожал плечами. — Мне пора возвращаться, а ты хотела бы куда-нибудь уехать из родных краев. Так мы решим сразу несколько проблем.
И создадим сотню других, подумала Лилиан, но вслух этого не произнесла.
— А твои родные не сочтут это… несколько странным?
— С какой бы стати? Я отвезу тебя в наш фамильный замок на Луаре. У меня там часто гостят друзья и знакомые.
Иначе говоря, Гийом де Монфор постоянно привозит в замок подружек и все к этому давно привыкли, с болью в сердце подумала Лилиан. И она — следующая на очереди, не более того.
Следовало, конечно, призвав на помощь здравый смысл, отказаться вежливо, но решительно. Однако Гийом уезжал, уезжал, судя по всему, буквально на днях, и Лилиан не нашла в себе сил смириться с мыслью, что сегодня в последний раз покоится в его объятиях, вдыхает его знакомый запах, чувствует прикосновение его губ…
Я не могу отпустить его. Просто не могу! — в смятении думала она.
— Гийом, зачем я тебе там, во Франции? — с трудом выговорила она.
Он припал губами к неистово пульсирующей жилке на ее шее.
— Какая у тебя короткая память, mon amour! — В голосе его послышались хрипловатые вкрадчивые нотки, отчего пульс молодой женщины еще больше участился. — Ты, в самом деле, не понимаешь?
Именно такого ответа она и ждала, так что сожалеть или обвинять себя или его было бесполезно.
Сначала рай, думала Лилиан. Потом ад… А теперь вот сердечная боль — острая, неизбежная. И неважно, поедет она или останется. Но если поедет, то, по крайней мере, Гийом будет принадлежать ей, пусть совсем недолго…
— По-твоему, это разумно? — еле слышно прошептала молодая женщина.
