— Пожалуйста, — согласилась Сиверцева.
— Вот и отлично! Люблю иметь дело с образованными людьми. Местное население к моим исследованиям относится с недоверием, а бабка Агафья даже упырем меня называет. Вот закончу свою работу, тогда, может, и выберусь из этой дыры. Прошу прощения. Не хочу никого обидеть, но деревня меня гнетет, я человек сугубо городской. Ну, пойдемте в лабораторию.
Болтливый доктор задержал Сиверцеву в больнице до самого вечера. Впрочем учительница и сама не спешила. Муж снова уехал в рейс, а дочка обычно гуляла с приятелями допоздна.
Домой она возвращалась уже с заходом солнца. Издалека слышались звуки гармошки, сыпались озорные частушки. Свадьба гуляла вовсю.
В ближних дворах загавкали собаки. Уже открывая калитку, Сиверцева почувствовала на себе чей-то взгляд. Она обернулась и вздрогнула. Посреди улицы стоял крупный зверь. Несмотря на густые сумерки, Сиверцева сразу узнала его. Это был тот самый волк с рыжими пятнами за ушами, что встретился им в лесу при переезде и о котором ходило столько недобрых слухов по округе.
Сиверцевой показалось, что волк смотрит прямо ей в глаза. Поза его была напряженной, он словно ждал чего-то.
— Эй, ты! — тихо окликнула его Сиверцева. — Уходи.
К ее удивлению, волк послушался. Он попятился, потом развернулся и трусцой побежал вдоль по улице.
Сиверцева бросила тревожный взгляд на дом и вздохнула с облегчением. В половине дочери горел свет, Настя была дома.
Она притаилась под кустом черемухи, прислушиваясь к ночи. Все вокруг было странно знакомо и в то же время абсолютно чуждо. Она не знала, как оказалась здесь, в память врезался лишь стремительный бег сквозь ночь леса да огромный истукан на поляне. И это щемящее чувство страха, будто только что вырвалась из когтей смерти. И больше ничего, черная тревожная пустота.
Откуда-то издалека доносились человеческие голоса, много голосов. Им сопутствовал непонятный звук, ни одно живое существо не могло издавать такие вопли и визг.
Неизвестность пугала. Но лютый голод терзал внутренности, Она не помнила, когда ела в последний раз. Казалось, что вообще никогда. И Она решилась.
Она поднялась и осторожно вышла из своего укрытия. И это ощущение движения тоже показалось необычным. Что-то неестественное и в то же время привычное чувствовалось при ходьбе.
Кругом было пустынно, ни одной живой души. Все так же осторожно ступая, Она направилась вперед.
Странная двойственность ощущений раздражала. Она будто бы впервые попала сюда, однако же все вокруг было знакомо. Она знала точно, здесь живут люди — странные существа в нелепых шкурах, передвигающиеся на задних лапах. На ночь они прячутся в своих бревенчатых берлогах, что высятся вдоль дороги. А вот здесь, за этим забором, обитает жалкое подобие Ее свирепых предков.
