Прости меня, отец. Я не ты, и у меня нет такой силы, как у тебя. Прости, что снова подвожу тебя, но это уже последний раз.
Все.
Я сдалась.
Это конец.
Вы знаете, когда смотришь на солнце через толщу воды, оно кажется таким большим, теплым и ласковым, будто не умеет больно обжигать…
Кап…
Кап…
Кап…
На мою щеку с раздражающей равномерностью стекали капли холодной воды. Это было неприятно, особенно если учесть, что всему остальному телу было тепло.
Кап…
Я умерла?
Кап…
Вместе с возвращением сознания заныло и тело. Синяки, шишки, мышцы. Боги были так милосердны, что решили, что мне рано отправляться в посмертие?
Кап…
Я открыла глаза. Перед моим лицом висели пряди волос, с кончиков которых капала вода. Я поморгала, борясь с изумлением. Эти волосы могли принадлежать только Ярославу, уж что-что, а цвет выгоревших, слегка вьющихся от постоянного пребывания в косе волос нашего капитана я с ничьим другим не спутаю. Я скосила глаза направо… и увидела худой впалый живот с кубиками мышц. Я что, лежу у него на коленях?
Э-э-э…
Обнаженная. Хорошо, укрытая одеялом, но сути это не меняло.
И он тоже без одежды.
Что же происходит?
Точно ли я жива?
Ярослав, я и такая интимная обстановка… Я начинала подозревать, что слишком сильно ударилась головой, ныряя в водопад.
Кап…
Какие бы безумные видения меня ни постигали, но больше терпеть этот мерный и раздражающий холодный душ я была не намерена!
Я пошевелилась — мышцы застонали, и Ярослав склонил голову вниз. Холодные мокрые волосы мазнули меня по щеке, я поморщилась, и он перекинул их на спину.
— Прости, — сказал он, поворошив угли, чтобы мне стало теплее. — Я рад, что ты пришла в себя. Думал, что к приезду Даезаэля у меня на руках будет хладный труп. Ты не могла избрать более удобное место или время для того, чтобы утопиться?
Я открыла рот, но не придумала, что сказать.
— Я еле успел, — сказал Волк, изучая меня безжалостным взглядом холодных серебристо-серых глаз. — Если бы не лесорубы, которые до сих пор не могут прийти в себя после твоего эффектного бегства по лесу в их одеяле, вряд ли бы мне удалось тебя разыскать.
— Лесорубы? — выдавила я. Горло нещадно болело.
— Да. Они очень раскаиваются в том, что хотели тебя убить, — сообщил Волк. — И готовы предоставить нам в пользование свою стоянку и все припасы, если мы захотим вернуться. Так что давай приходи в себя, и пойдем назад. Кстати, именно под одним из их одеял ты сейчас лежишь. Я выбрал самое чистое.
Я закрыла глаза и вздохнула, а потом повернула голову, чтобы посмотреть на ярко пылавший огонь, рядом с которым мы сидели. На больших палках была развешана одежда капитана, сушились расшнурованные сапоги.
