Этот вопрос всю дорогу терзал и Джейн. Как она могла! Убежать сразу после бракосочетания, унизить Филиппа! Она даже боялась представить, как разгневается ее муж…
Конечно, относительно себя ей опасаться нечего. Джейн любила Филиппа. Или по крайней мере считала, что любит. Во всяком случае, если думаешь о человеке двадцать четыре часа в сутки и дрожишь при его приближении, и таешь от прикосновений, тогда что это, как не любовь?
Но думая об объятиях Филиппа, Джейн невольно вспоминала фотографии из конверта. И тогда ее охватывал панический страх. Хотелось уехать от мужа как можно дальше. Смешно, но она не могла отделаться от ощущения, что за ней гонятся, словно она добыча, преследуемая охотником.
Джейн машинально следила за дорогой, постоянно поднимая глаза на зеркало заднего обзора. Мимо промчался мощный мотоцикл, и девушка вздрогнула. На мгновение ей показалось, что Филипп догнал ее. Нет, она сходит с ума. У Эшли теперь ведь нет мотоцикла, подумала Джейн, вспоминая их первую встречу.
Ее еще долго преследовало тогда чувство стыда за свое поведение в тот памятный вечер, когда мальчишка схватил ее сумочку, а она накричала потом на Эшли, который, как обычно показывают в американских боевиках, примчался ей на помощь в образе супермена на мощном мотоцикле.
После этого происшествия Джейн долго еще вела себя в галерее как мышка, всякий раз краснея, когда приветствовала своего начальника. А тот лишь насмешливо поблескивал на смирную подчиненную льдинками своих голубых глаз и вел себя как ни в чем не бывало, словно той нелепой встречи на улице никогда не было.
Джейн же мучилась. В течение нескольких месяцев она не могла думать ни о чем другом, кроме как о своей постыдной реакции на благородный поступок Филиппа. Сначала она боялась, что он ее уволит, и каждый день собиралась на работу словно в последний раз, мысленно прощаясь с полюбившейся ей галереей, а также с карьерой искусствоведа. Ведь при желании Филипп Эшли с его связями в области продажи предметов искусства мог основательно испортить ей репутацию.
Потом, когда Джейн все же поняла, что увольнения, по крайней мере в ближайшее время, не предвидится, ее стало преследовать гнетущее чувство вины от сознания совершения некрасивого поступка. И как девушка ни оправдывалась сама перед собой, мол, такое со всеми хоть раз в жизни да бывает, но на душе по-прежнему было муторно и, что называется, скребли кошки.
А как-то Джейн поймала себя на мысли, что думает о Филиппе Эшли гораздо чаще, чем о своем женихе. Стивен как бы уже давно отошел на второй план. И всегда честной перед собой, Джейн пришлось сознаться, что она полюбила.
