Приложив ладони к щекам, Флоран мгновенно ощутила жаркий бег крови под кожей.
Ей было стыдно, очень стыдно. Может быть так же стыдно, как и тогда, когда она вернулась в колледж после летних каникул.
Можно сказать, Флоран вернулась не одна — она привезла в своем сердце целый букет жарких, трепещущих, как цветы на горном склоне, воспоминаний о встречах с Ридом.
Рид работал пилотом отца. В тот год он только-только начинал свою карьеру, и отец не мог нарадоваться на этого молодого и смышленого парня. Как-то отец признался Флоран, что с Ридом он чувствует себя в воздухе так же, как на земле — спокойно и основательно.
Рид прекрасно разбирался в технике, мог с закрытыми глазами разобрать и собрать любой двигатель.
Вначале Флоран услышала о существовании Рида из телефонного разговора — мать сказала, что у отца появился личный пилот, молодой парень, выпускник чикагской школы. Мать говорила о Риде сдержанно, односложно. Зато отец не скупился на комплименты — возможно, глядя на высокого, ладного молодого человека с блестящими, темно-карими глазами, он думал о том, что так бы выглядел и его сын, если бы Господь вместо мальчика не одарил его красавицей дочкой.
Приехав на каникулы, Флоран как-то упросила отца взять ее собой в очередной полет. В тот раз они летели на одномоторном «Пайпере Саратога» из Балтимора в Аннаполис.
Флоран тогда впервые увидела Рида. Он показался ей воплощением мужества и спокойствия. Темноволосый, улыбчивый, Рид молча вращал штурвал, иногда отвечая на вопросы отца или поясняя Флоран техническое устройство самолета.
Уже тогда, с первой встречи, ей показалось, что Рид смотрит на нее не так, как должен смотреть обычный пилот на дочь своего босса. Взгляд Рида был иным — более пристальным, теплым, чувственным.
На обратном пути Рид даже дал ей покрутить чересчур легкое, как ей показалось, колесо штурвала. Это было восхитительное ощущение — внизу белой грядой плыли облака, подсвеченные солнцем, а они, то ныряя в кисельное марево, то снова выскакивая в прозрачную голубизну, продвигались все дальше и дальше. Штурвал легко вращался у нее в руках. Флоран хотелось потянуть его на себя, чтобы взлететь так высоко, как только возможно.
Вернувшись в Балтимор, отец сразу уехал на завод — у него намечалось собрание акционеров, от которого очень многое зависело. Флоран осталась вдвоем с Ридом. Они гуляли у летного поля, сидели в закусочной, где обедали пилоты и персонал аэропорта — молодые летчики, механики, суровые, пропахшие керосином и гарью немолодые заправщики.
