Отец Климент забормотал молитву, приглашая ее повторять утешительные слова за собой. Флоран повиновалась. Она просила Господа, чтобы все обошлось, чтобы родители не узнали о ее проступке, о неумеренной вспыльчивости.
Молились долго. Флоран несколько раз останавливалась, скашивала глаза на чисто выбритую, тугую щеку отца-наставника, на блеклую ткань его окаменевших губ. Помолчав, отец Климент начинал читать очередную молитву, глядя на коричневое распятие, бросавшее на пол темную рассеянную тень.
Наконец он замолчал. Поднялся с колен. Флоран легко вскочила следом.
— Дорогая, — тихо, проникновенно звучал его голос, — матушка Сильвия ждет нас!
Вот оно что — ее отчисляют! Флоран с трудом подавила подступавшие слезы. Значит, они решили, что ее проступку нет прощения! Что ж, надо принять удар судьбы со стойкостью, свойственной всем Рейдам. Ее предки многое пережили — нищету и гонения, болезни и непростые требования своей новой родины. Но они выстояли, невзирая ни на что. Значит, выстоит и она!
Флоран поправила смятый подол форменного платья и с вызовом посмотрела в небольшие усталые глаза отца-наставника. Нет, он явно был не в себе.
— Я готова, отче! — объявила Флоран. — Мы можем идти!
Отец Климент кивнул, неторопливо развернулся и пошел к двери.
Они вышли в коридор. На длинные чисто выбеленные стены, освещенные ночными лампадами, ложились тени идущих.
— Меня отчислили, отец Климент? — почему-то шепотом спросила Флоран.
Отец-наставник на мгновение замедлил шаг, повернулся, положил ладонь ей на руку.
— Крепись, дочь моя! Тебе потребуется мужество! — Он притянул ее к себе и поцеловал в лоб. — И ни о чем не спрашивай!
Они дальше пошли по коридору. Флоран семенила следом. Бедный отец Климент! Он так переживает за нее! Флоран стало его жалко.
Хотя, если разобраться, отчисление вовсе не приговор! Разумеется, отец не погладит ее по головке. Дочь, которую отчислили из католического колледжа за неправильное поведение, не украшает семью. Но ведь она встала на защиту чести и достоинства любимого отца. Так что, если положить на чашу весов эти два чувства — любовь к отцу и боль, причиненную отчислением, — еще неизвестно, какое из них перевесит. Тем более у нее будет возможность узнать, почему Рид перестал писать. Он ее разлюбил? Нашел другую? Сменил работу?
Так что отчисление не такая уж страшная кара. Тогда почему отец Климент сказал, что ей требуется мужество? Разумеется, мужество в этом случае не помешает — не каждый день тебя выгоняют из колледжа! Но отец-наставник плохо знает характер настоящей ирландки! Она способна вынести и не такое.
