— Ничего подобного! — возмущенно откликнулся Томпсон. — Когда сегодня я тебя увидел…
— … Ты подумал, что вот тут-то и начнется веселье.
Катрин едва не задыхалась от негодования. Волна жгучего гнева затопила ее. Она вскочила со стула, схватила сумочку и вытащила кошелек.
— А я-то думал, что твоя скорбь уже улеглась, — сказал Джеф.
— Я не хочу иметь с вами ничего общего, мистер Томпсон. — В кошельке отыскалась наконец двадцатидолларовая банкнота, которую она и швырнула на стол. — Это за коктейль. Я не буду обедать. Невыносимо даже находиться рядом с вами, мистер Томпсон! И никогда, слышите, ни при каких обстоятельствах я не стала бы с вами спать! Вы поняли меня?
— Значит, твое внешнее перерождение — только видимость, — зло усмехнулся тот. — Ты все еще боишься взглянуть в лицо новой реальности.
— Что значит новой? — Катрин убрала кошелек в сумку и смерила Джефа презрительным взглядом. — Если тебе так хочется доказать, что ты лучше Гордона, можешь заняться его бесчисленными любовницами. Огромное поле деятельности!
— Что? — выдохнул он изумленно. — Так ты знала?..
— Конечно знала. И знала, что ты с ним заодно:
— Я не был с ним заодно!
— Только не ври мне, Джеф. Ты покрывал Гордона. Он постоянно обманывал меня. А ты меня с тем же постоянством предавал. Сколько было измен с одной стороны, столько и предательства с другой.
Не в силах больше смотреть на Джефа, Катрин бросилась к выходу.
— Катрин!.. — крикнул он ей вслед, и в голосе его смешались протест и мольба.
Но Катрин не остановилась. Она чувствовала, что тот идет следом, расталкивая участливых официантов, но не повернулась и не замедлила шага. Какое странное ощущение пустоты — выжата до предела и опустошена… Глупо верить, что он хочет ей добра. Просто притворяется, желая любой ценой победить в давнем соперничестве с другом. В соревновании с мертвым!
В фойе ресторана возле стойки метрдотеля Джеф все-таки догнал ее, схватил за руку, заставил остановиться. Она окинула его ледяным взглядом.
— Скажи, что я сделал не так? — тяжело дыша произнес он. — Может быть, ты ждала от меня чего-то, а я не сумел тебе этого дать?
— Да, это верно. Я хотела всего лишь доброго отношения. И больше ничего, Джеф! Но даже этого не дождалась.
— Я всегда относился к тебе по-доброму.
— Никогда.
Он глубоко вздохнул.
— Извини, я, видимо, поторопился. Думал, ты уже не так горюешь по Гордону. Мне очень жаль.
— Я горюю по Рону, а не по Гордону. Муж давным-давно убил мою любовь к нему. В сердце не осталось ровным счетом ничего.
