- Ну давай, иди сюда! - он явно вошел во вкус.
"Ну-ну".
Я сплюнул накопившуюся во рту кровь и неожиданно, смотря на парней, улыбнулся во все зубы. Или правильней сказать "оскалился"? Короче максимально широко растянул губы во все стороны, в которые они растягивались.
Затем, резко вскочив на ноги, бросился к противнику. Такая знакомая ярость глушила боль и толкала меня вперед. "Не сдаваться!"
"Его удар скорее всего будет нацелен в лицо".
Быстро прикинув длину рук противника, я сантиметров за двадцать до места предполагаемой встречи лица с кулаком резко ушел вниз и выбросил вперед правую руку. Рука Судзухары пролетела над моей головой (приятно, что я не ошибся в расчетах!). Моя - ударила по ребрам. Только вот толку с этого удара... С тем же успехом я мог бить по дереву - противник похоже моего удара и не почувствовал! От следующего удара я не увернулся...
"Ну, делаем ставки! Через сколько ты упадешь и не сможешь встать?"
"Буду стоять, пока он не устанет!"
Стандартный диалог в моем сознании...
Уворот от удара правой. Пинок ногой по колену. Пропускаю удар левой.
Эмоции смешались в причудливый коктейль из ярости, радости и боли. Все это было щедро приправлено адреналином.
"Ты чувствуешь боль, Синдзи?! Ощущаешь эмоции?! Радуйся этому, Синдзи! Ты жив! Живи, Синдзи! Живи! Бей!"
И я бил. Бил с радостным оскалом на лице. И били по мне. Но ведь это не важно, правда? Главное то, что...
"Я жив!"
- Чем вы тут занимаетесь?! - неожиданно прозвучал громкий крик из-за спины Судзухары.
"Староста".
Мы на секунду приостановились. Этом воспользовался очкарик, который пришел вместе с Судзухарой и до этого момента крутился вокруг нас. Он с криком "Тодзи! Хватит!" бросился между нами.
"Имя - Тодзи", - на автомате отметил я, поглядывая то на замершего противника, то на старосту за его спиной. Та была явно не в духе.
Судзухара злобно глянул на меня, бросил взгляд на старосту, затем развернулся от нас обоих и быстрым шагом пошел прочь от школы.
- Не попадайся мне, новенький! - было последнее, что я от него услышал.
Крик старосты "Судзухара!" он проигнорировал.
Я подождал пока Тодзи не скроется за поворотом, затем прислонился к стене и медленно перетек по ней вниз в сидячее положение.
Ярость отступала, оставляя после себя боль и усталость. Но я продолжал улыбаться.
"Я жив".
Но долго просидеть с блаженной улыбкой идиота (или улыбкой блаженного идиота? А, без разницы! Суть одна и та же!) на помятом кулаками лице мне не дали. Ко мне подошла наша староста. Выглядела она как-то встревожено.
