- Здравствуй, Рей, - как и в первый раз, мой голос прозвучал ненормально тихо. - Как ты себя чувствуешь?
Рей молчала. Смотрела в окно. Присев на стул рядом с ее партой, я тоже молчал. Смотрел на нее.
Наконец она повернула ко мне голову.
- Почему ты спрашиваешь?
В ее голосе не было ни удивления, ни любопытства, ни каких-либо других эмоций. Даже сам вопрос прозвучал так, что о том, что это вопрос можно было догадаться только по смыслу.
- Пять дней назад ты и двигаться не могла, - теперь в моем голосе слышалось сочувствие. - А сейчас ты уже ходишь на занятия.
"А теперь, внимание, вопрос".
- Почему ты не в больнице или дома?
На этот раз ответ прозвучал незамедлительно.
"Важно. Отметить".
- Потому что я должна ходить в школу и мое состояние это позволяет, - ее голос по-прежнему тих и невыразителен.
"Как все просто, да? Ничего не напоминает?" - прозвучал ехидный голос в моем сознании.
"Напоминает. Заткнись".
Голос умолк. Он никогда не говорил помногу. И всегда говорил по делу.
- И еще, Рей... - я сосредоточился. "Вопрос последний, он же главный". - Почему ты пыталась управлять Евангелионом и сражаться с Ангелом? Ведь в твоем состоянии это была бы верная смерть?
Ответ вновь прозвучал незамедлительно.
- Потому что мне приказали.
Вот и все. Главный ответ. "Почему ты была готова умереть?" - "Мне приказали".
Никаких возвышенных целей (типа того же спасения мира) или даже банального "Это моя работа". Просто приказали. И все. Она отвечает: "Есть" и идет умирать. Глупо. Бессмысленно. По приказу.
Я поднялся со стула. На душе было пусто и холодно.
- Поправляйся скорее, Рей.
Я не успел отойти, как неожиданно за спиной раздался голос Аянами.
- Почему ты согласился пилотировать Евангелион?
Я остановился.
Почему? Как сказать ей? Из жалости? Жалости к ней? Нет. Я прекрасно помнил свои чувства в тот момент. Жалости там не было. Чего я хотел? Того, чтобы у нее была нормальная жизнь? Как ей об этом сказать? А ведь уже ясно, что она на меня не похожа. Нет. У нее все намного хуже. Настолько, что она сама этого не понимает.
Класс следил за нами, затаив дыхание. Я не обращал на них внимания. Аянами Рей - тоже.
Наконец я нашел приемлемую форму ответа.
- Чтобы ты жила.
Я сел за свою парту. Боль из души ушла, оставив после себя какую-то непонятную грусть.
"Да. Именно так. Чтобы жила. Жила полноценной счастливой жизнью. А не существовала, как сейчас. И не выживала, пытаясь удержать свой разум от окончательного распада, как я".
