— Нежненько бы нащупал. И кусочек проволочки был с собой, и взрыватель сумел бы вывинтить. Ловушка могла быть на бугре или перед кустами. Здесь мы и задержались. А перед своим носом зачем их обер-ефрейтору ставить? Спи, тебе надо отдыхать.
Опять закрывал Сергей глаза и видел перед собой медленно поднимающуюся крышку немецкого наблюдательного пункта. Как все-таки ему повезло! А если бы немец не приподнял ее? Тогда, наверное, Сергей прополз бы по крышке, двинулся к кусту, и немцу оставалось только схватить его за сапог и затащить к себе в нору. Как нужно быть внимательным! Немцы принесли для крышки своего наблюдательного пункта дерн откуда-то с другого места. Вокруг были синие и красные цветы, а на крышке расцвели желтые лютики. Нигде поблизости не было желтых цветов. А ведь он, Сергей, вначале ничего не понял.
Разведчик представил, как сидел в своей норе обер-ефрейтор. За несколько минут до смены он прикрыл крышку, доложил о пулеметной стрельбе слева и справа, сообщил, что кругом все стихло, и вдруг услышал какой-то стук над собой. Снаряд ударил или тяжелый осколок упал с высоты? Обер-ефрейтор приоткрыл крышку, прислушался, и в этот момент словно обвал произошел.
Очень не нравилось в блиндаже у русских и сутулому немцу с тонким хищным носом. Вот он на своем командном пункте получает указания офицера разведки, берет автомат и уверенно шагает на смену. Ведь обер-ефрейтор — этот человек со слухом рыси — только что донес, что вокруг по-прежнему все тихо. Солдат чуть пригнулся у проволочного заграждения, тихо отодвинул в сторону рогатку с колючей проволокой, по-хозяйски поставил на место и сделал несколько шагов к знакомому кусту. Вдруг впереди выросла тень. Сильный и ловкий Савченко повалил солдата, мгновенно отобрал автомат, завернул руки назад, больно надавил на челюсти. Вебер разжал зубы и с ужасом почувствовал, что в его рот что-то запихивают. Собрав силы, солдат напрягся, дернулся, попытался укусить Савченко за руку, но тот ударил его кулаком по голове, рукояткой ножа забил кляп в рот. Один миг — и солдата подняли на ноги, поволокли.
Так и не смог Сергей заснуть. Мерещилась страшная желтая рука обер-ефрейтора, вдруг высунувшаяся из секрета и сорвавшая синий цветок. Вспоминались его воровской взгляд по сторонам, хищный блеск глаз.
Встал разведчик, взял маскхалат и направился к ручью. Помылся и принялся стирать, но тут его окликнул посыльный. Сергея вызывал политрук Павлов, прибывший во взвод сразу же после допроса пленных.
