— Подснежники, подснежники, — задумчиво проговорил Решетняк. — Синие, мохнатые, наша военная радость… Тяжело… Послушай, Матыжонок. Думается, ты не на своем месте. Один солдат из вашего эшелона, Андрей Косых, уже шестерых гитлеровцев отправил на тот свет. Из обыкновенной винтовки. Он тоже следопыт, охотник… В эти дни каждый из нас должен подумать о том, где, на каком участке он принесет больше пользы Родине. Мне кажется, что ты проявишь себя не за пулеметом. Хочешь стать снайпером?
— Хочу, товарищ лейтенант.
Но не записали Сергея в команду снайперов. На другой день он с низко опущенной головой стоял перед строем роты. Его обвинили в тягчайшем воинском преступлении — мародерстве. Было и «доказательство» — в его вещевом мешке нашли несколько картофелин. Перед строем прохаживался высокий человек со шпалами на петлицах и выкрикивал страшные слова:
— Отобрали у своих отцов! Вместо того чтобы проявить себя в боях, занялись мародерством!
Этот человек, обладавший большой воинской властью, так говорил о роте, которая первой ворвалась в село Большаково. Шестнадцать солдат роты погибли… Но ему никто не возражал, потому что он зачитал перед строем «прошение от граждан», поступившее в штаб дивизии. В нем писали:
«Мы ждали освободителей, а увидели мародеров. Ваши солдаты забрали у меня картошку, которую я нарыл своими трудовыми руками. У меня у самого сын в Красной Армии…»
Спросили: кто вошел первым в дом крестьянина Иннокентия Трухина? И Сергей Матыжонок ответил: «Я», — потому что это так было. Потом обыск, найденные «вещественные доказательства»… Сергею хотелось рассказать, как было дело, но человек со шпалами ничего не хотел слушать.
Сергей видел перед собой его ватные штаны, большую, желтую, наверно, прожженную дыру на штанине — и смирился со своей участью. Жизнь показалась глупой, бессмысленной. За строем солдат был участок, поросший бурьяном. Здесь, вероятно, будет конец. Сергей обрадовался, когда грозный голос произнес, наконец, решение. Оно показалось даже мягким:
— Приказываю сейчас же оформить на этого мародера дело в трибунал!
— Слушаюсь! — поднял руку к фуражке испуганный командир роты.
И вдруг с правого фланга послышался голос:
— Солдат, я думаю, не виновен. Надо разобраться!
— Что? — осекся человек, отдавший приказ. — Ты кто такой? — строго спросил он.
— Я? Политрук Решетняк.
— Что ты сказал?
— Разобраться, говорю, надо. В нашей роте очень плохо с питанием.
— Защищать мародеров?! — грозно произнес командир со шпалами на петлицах. — Командир роты!.. Это кто такой? — показал он на Решетняка.
