За всю ту долгую, неистовую ночь он ни разу не вспомнил о презервативе. Какое безумие, какая безответственность, как на него не похоже! В ту ночь он потерял голову, опьяненный Глэдис. Да и она вела себя под стать ему. И вот теперь ее тошнит, она теряет сознание, и она побывала на приеме у гинеколога.
Возможно, Глэдис принимала таблетки. Возможно, у него разыгралось воображение. А возможно, настало время задать вопрос-другой.
Мартин глубоко и прерывисто вздохнул. Затем потянулся к телефону.
Сон медленно отступал.
Глэдис лежала на диване в гостиной. За окном уже сгустились сумерки, но кто-то включил настольную лампу.
Кто-то? Мартин!
Он восседал в кресле в нескольких футах от нее. Четко очерченный, словно изваянный из гранита профиль, губы крепко сжаты…
— Как себя чувствуешь?
Глэдис осторожно сглотнула. Желудок недовольно заурчал, но с места не стронулся.
— Гораздо лучше… — Она села, отбросила плед и спустила ноги на пол. — Спасибо за все, но караулить меня абсолютно незачем. — Гость молчал; гнетущая тишина вдруг показалась зловещей. Что-то произошло, и Глэдис это чувствовала. — А который сейчас час, собственно? — спросила Глэдис с напускной веселостью. — Должно быть, я проспала все на свете!
— Когда ты собиралась поставить меня в известность?
Сердце беспомощно забилось, затем словно остановилось.
— О чем?
Глэдис встала, Мартин последовал ее примеру и шагнул к ней. Куда подевались туфли? Какой он высокий! На мгновение молодая женщина оробела: Мартин глядел на нее сверху вниз и взгляд этот не сулил ничего доброго.
— Или, может быть, ты задумала утаить от меня потрясающую новость? — В голосе его звучал вызов. — Ты этого хотела?
— Не понимаю, о чем ты, — отозвалась Глэдис, глядя в сторону. — И, знаешь, я не в настроении разгадывать загадки.
— А я, — парировал он, опуская тяжелую ладонь на ее плечо, — не в настроении слушать ложь.
— Тебе лучше уйти!
— Ты беременна! — объявил Мартин.
Беременна. Беременна! Слово эхом отдалось в комнате.
— Не понимаю, о чем ты…
— Ты повторяешься. Я бы посоветовал тебе сказать правду.
Глэдис сбросила с плеча его руку и указала на дверь.
— А я бы посоветовала тебе убраться восвояси.
— Это мой ребенок?
— Твой?.. — Она засунула руки в карманы. — Никакого ребенка нет. Не знаю, с чего ты взял, но…
— Сколько еще мужчин перебывало у тебя на той неделе, помимо меня?
— Пошел вон, черт тебя дери!
— Еще раз спрашиваю: это мой ребенок?
Глэдис беспомощно глядела на него, нежные губы дрожали. «Нет, не твой! — хотелось ей выкрикнуть. — На той неделе у меня был десяток подобных свиданий. Сто! Тысяча!»
