На ум пришла дочь предводителя налетчиков. «Как же ее звали? Марка?». Киммериец выругался про себя за забывчивость, а потом понял, что не стремился это запомнить. Девчонка была наделена способностями, которые Конан встречал лишь в местах, где люди прибегали к древней магии, направленной во зло. У него засаднила кожа в память о ее шершавом языке.
— Ты предполагала, что наше следующее свидание будет неприятным! — громко рассмеялся Конан. — Кром! Пусть твое пророчество сбудется!
Она забрала с собой меч, выкованный их с отцом совместными усилиями. В те дни клинок казался огромным, подходящим только для руки Корина. Жаль, что сын кузнеца был еще слишком мал, чтобы пустить это оружие в ход. Все могло бы быть по-другому.
Конан нахмурил брови. Как ему хотелось владеть тем мечом. Безусловно, Корин любил сына и видел в нем задатки великого воина. Тем не менее, он, как и покойная жена, желал для мальчика чего-то большего, чем жизнь в огне и крови. Наверное, мирной жизни? Жизни в кузнице?
Не разделяя взгляды отца, обладающий силой и ловкостью юный киммериец тяготел к приключениям, как Коннахт в молодости. Конан с упоением слушал дедовские рассказы, в то время как отец не имел в запасе ни одного. Мальчик чтил обоих, хотя совершенно очевидно Корин и Коннахт принадлежали к разным типам людей. Каждый из них выбрал свой путь, и Конану был по сердцу выбор его неугомонного деда.
«И все же именно мой отец хранил секрет маски» — варвар вдруг пересмотрел мнение о Корине. Да, кузнец не планировал воспитать сына великим воином, но человеком, способным к принятию большой ответственности. Когда Корин сказал, что в нем слишком много огня, то подразумевал не юношеский задор и горячность, а еще не готовность Конана владеть тайной, на которой могла висеть судьба мира.
Однажды лед и пламень смешались бы в Конане. Он доказал бы свою закаленность, как у меча, врученного ему отцом. Тогда кузнец поделился бы с ним секретом маски, столь могущественным и ужасным, что великий киммерийский воин, не раздумывая, последовал бы по стопам Корина. Это, навсегда задержав Конана в киммерийской деревушке, передалось бы от него к сыну, потом к сыну сына и так далее.
Но киммерийские горы отказали Конану в закалке, полученной им через множество опасных приключений в чужих странах. Изначально юноша, скорее всего, не понимал природу зла, таящегося в маске. Но позже он столкнулся с колдуном Ярой и чудовищными деяниями, бывшими для таких людей обыденностью. Халар Зим мог убить Корина лишь как досадную помеху своим амбициям, а кузнец умер в надеждах на предотвращение гибели других.
