— Спасибо, друг мой друг, но я свободен, — варвар присел на край скамьи. — А сейчас наступает время моего прощания с командой.
Зингарец хлопнул по плечу девчонку, прикорнувшую на противоположном конце стола:
— Иди-ка погуляй.
В ее темных глазах отразилось удивление, но она не спешила покидать насиженное место. Тогда Артус шлепнул девицу еще раз покрепче и плюхнулся напротив Конана.
— Говорю же ступай, женщина. У нас серьезный разговор.
Стрельнув глазами в варвара, девушка задержалась возле Артуса. Ядовитый женский взгляд зингарцу пришлось выдерживать довольно долго, пока она, наконец, не развернулась и не скрылась в толпе.
Конан смотрел ей вслед с улыбкой.
— Остерегайся, друг, получить нож между ребер при вашей следующей встречи.
Артус лишь махнул рукой и наклонился вперед к Конану.
— Почему ты уходишь?
— Вчера вечером я нашел одного из тех, кто разрушил мой дом.
— Каарзин? Так ты его разыскал? — темнокожий пират тряхнул косичками. — Помниться, ты о нем упоминал, будучи нетрезвым. Я считал, что это какой-то демон из твоего дурного сна. Значит, он в Мессантии?
— Нет, он не ночной кошмар, — Конан колебался, удивляясь осведомленности зингарца. Варвар считал Артуса другом, однако очень немногим людям киммериец мог доверить свои сокровенные тайны. — Здесь я встретил хозяина шахты — Луциуса, который служил при нем. И теперь мне известно имя моего врага. Его зовут Халар Зим, а не Каарзин или Кларзин.
Лицо Артуса окаменело.
— Ты уверен относительно имени?
— Да, — Конан вытащил из поясного мешочка стяг с изображением ужасной маски, висевший в покоях Луциуса, и положил на стол эмблемой кверху. — Под таким знаменем враги уничтожили мою деревню. Оно тебе знакомо, Артус?
— Жуткая вещь, Конан. Темная и непостижимая, — вздохнул пират. — А имя человека, вознесшего ее, настоящее олицетворение ужаса. Лет двадцать или тридцать тому назад он был предводителем орды налетчиков, совершавшей жестокие набеги. Малые и крупные города платили ему дань, чтобы не встать перед угрозой полного уничтожения. Порой он нападал внезапно, и никто не мог предугадать место нанесения следующего удара. Я никогда не видел его, но рассказы матери заставляли меня трястись от страха в детской кровати.
Артус резко встал и крикнул трактирщику:
— Почему мой кувшин пуст? Живей неси сюда бутыль той козлиной мочи, что ты выдаешь за шемитское крепленое вино! И два кубка!
Зычные команды переполошили гостей таверны, разбудив даже злосчастного Наваруса. Пираты настороженно смотрели на своего капитана, ожидая другой вспышки. Лишь когда зингарец снова уселся на скамью, они возобновили празднование, однако сохраняя готовность. Морские волки знали, что ветра переменились и скоро им предстоит очередное плавание. Сейчас для них каждая выпитая кружка каждый поцелуй уличной девки становились более сладкими, поскольку могли стать последними.
