Конан не мог скрыть удивления.
— То что он говорит, правда лишь наполовину, — сказал Эла Шан с застенчивой улыбкой. — Я действительно выработал план и уже собирался отправляться в Хор Калба, но дело сорвалось, — коротышка снова крутанул винт. — А этот тип мне никакой не партнер.
— Мы пришли бы к соглашению, Эла Шан, — попытался возразить Луциус, — отнесись ты к моим словам серьезно.
— Так Халар Зим сейчас в Хор Калба?
— Нет, киммериец, нет. Тем не менее, я знаю его точное местонахождение.
Конан покосился на щипцы, постепенно наливающиеся веселым багрянцем.
— И где же?
— Пустоши, Красные Пустоши.
— Ты лжешь. Там ничего нет.
— То что ищет Халар Зим, скрыто хорошо, киммериец. И он будет возвращаться в Хор Калба через перевал Шайпур.
— Привлекательное место для засады, — вставил Эла.
«Кого Луциус стремится заманить в ловушку, меня или своего прежнего хозяина?» — думал Конан, доставая из огня щипцы.
— Что Халар Зим забыл в Пустошах?
— Нелепо, но он и его отродье ведьмы ищут там одну девчонку.
— На свете полно девчонок, — рассмеялся варвар.
— Особой, особой крови, — Луциус неотрывно следил за щипцами. — Считается, что ее кровь активизирует маску и сделает владельца богом.
Киммериец инстинктивно поежился. Он сторонился любой магии, и терпеть не мог тех, кто с помощью колдовства жаждал получить власть.
— Мне кажется, ты лжешь, аквилонская собака, — раскаленные щипцы приблизились к голове Луциуса, опаляя прядь волос. — Очевидно, ты рассчитывал меня одурачить, послав в Пустоши.
— Полностью согласен, — Эла вновь взялся за тиски.
— Нет, нет! Это правда! — по лицу толстяка ручьем полились слезы. — Во имя всех богов, ты должен мне поверить. Я давно перед ним не пресмыкаюсь и ненавижу его не меньше твоего.
«Оставил бы ты свою лояльность при себе» — Конан рассматривал лежащего человека, представляя их первую встречу.
— Умоляю тебя, киммериец. Я ничего не утаил. Ты обещал.
— Разумеется, — кивнул варвар. — Эла, сними связку ключей со стены. Найди тот, который подходит к оковам рабов.
Глаза Луциуса выкатились из орбит:
— Не надо! Они взбунтуются!
— Успокойся, аквилонец, — Конан налил в кружку пива из кувшина. — Я тебя не трону и невольников освобождать не собираюсь.
— Вот, — коротышка вручил ему маленький ключ.
Подкинув ключик на ладони со старым шрамом от ожога, киммериец запрокинул голову Луциуса. Рот аквилонца открылся от неожиданности и туда полетел ключ, а следом полилась пенная струя.
Толстяк проглотил все. Пивные хлопья украшали его подбородок и грудь.
