Однако всему этому Конан не предавал особого значения. В любом случае ему следовало передвигаться по лесу быстро и бесшумно, ступая так, чтобы хруст снега под ногами не выдавал его. Перемещаясь от дерева к дереву, он, наконец, спустился в лощину, окруженную стволами сосен и елей. Здесь юный киммериец осмотрелся, вглядываясь в тени за укутанными снегом ветвями, где могли обнаружиться пикты; и прислушался, поскольку звон доспехов обязательно бы указал на присутствие в лесу аквилонцев.
Хотя Конан знал, что сейчас играет в игру, но для него она он стала чем-то большем, нежели просто забава. Мальчик испытывал острые ощущения, наблюдая нечто, наполовину запорошенное снегом и представляя это засадой пиктов. Но все же какая-то его часть, которая была ближе к мужчине, заставляла Конана смотреть, сузив глаза, на предмет детских фантазий по-взрослому. Он вглядывался, пытаясь понять мог ли там действительно скрываться пикт, затем исследовал землю, чтобы удостовериться, что это не было иллюзией.
Никто из других подростков в деревне не обладал таким воображением. Может быть, по этой причине они редко приглашали Конана участвовать в их играх. Старшие говорили, а дети повторяли их слова, что Конан имел душу и жизненный опыт старика. И все знали почему: «Ребенок родился на поле битвы».
Сей факт заставлял многих ждать от Конана неизвестно ничего. А его предназначением было стать великим воином, и он желал оказаться достойным такой судьбы. Его мать умерла при родах там, на том поле. Хотя мальчик не сохранил о ней никаких воспоминаний, но ему сказали, что с последним дыханием она дала новорожденному сыну имя. Теперь ему предстоит прославить свой род и возможно даже всю Киммерию. Пусть имя «Конан» будет вселять страх в сердца пиктов, аквилонцев, ваниров и всех тех, кто тянет к Киммерии жадные руки и верит, что ее можно поработить.
Мальчик выскользнул из-за деревьев и внимательно осмотрел оставленный за спиной след. Потом, двигаясь зигзагами, он проложил себе путь к каменной стене. Конан мог бы продолжить следовать правилам игры и обойти скалу вокруг, чтобы взобраться на вершину по отлогому склону, но вместо этого он подпрыгнул вверх. Его пальцы удержали захват лишь на миг, после чего Конан свалился обратно в снег.
Другой ребенок, возможно, посмеялся бы над неудачей и отказался от дальнейшей попытки, но только не Конан. Молодой киммериец и не думал веселиться. Снова он покатился в снег и встал, отряхивая свой плащ из волчьих шкур. Конан специально избегал использовать точки опоры, которые находились у подножия скалы. Подпрыгнув в третий раз, он уцепился за выступ одной правой рукой, подтянул левую и после начал подъем. Взгляд острых глаз прокладывал дорожку и, таким образом, подросток достиг вершины даже быстрее чем, если б продолжал свою игру.
