— Из Петербурга… а орденов — что на рождественской елке игрушек…
— Зови.
Лыков вошел в кабинет, назвал себя. Хозяин, в мундирном сюртуке с университетским значком, ответил:
— Рад, рад знакомству. Тут, в наших дебрях глухих, любой человек из столицы желанный гость. Позвольте представиться: судебный следователь третьего участка Московского судебного округа титулярный советник Лев Мартынович Серженко.
Следователь оказался рослым человеком лет тридцати двух, с рыжими волосами и умными внимательными глазами. Игривые усики тоже рыжего цвета делали его похожим на светского «савраса»[27].
— Вы новый обладатель Нефедьевки? Точнее, опекун. Я слышал, вас ждали. В связи с этим неприятным происшествием…
— Да, я приехал его расследовать. Смею ли я надеяться на ваше содействие?
— Содействия в чем?
— В розыске злоумышленника.
— Но это дело здешней полиции.
— Видите ли… Ян Францевич Титус на свой страх и риск занимался поиском маньяка, убившего в Варнавине трех детей.
— Что вы говорите! — опешил Серженко. — Но как он решился на это, он — партикулярное лицо?
— Господин Титус до того, как стать партикулярным лицом, возглавлял нижегородскую сыскную полицию. И жуликов ловить умеет не хуже, чем управлять имением.
— Интересно… А вы, стало быть, желаете довести дело до конца?
— Да. Очевидно, что мой управляющий сделался жертвой именно того человека, которого искал…
— Очень вероятно!
— …Убийца почувствовал опасность и нанес упреждающий удар.
— Значит, господин Титус напал на его след! Он в сознании? Я должен срочно его допросить!
— Я с ним уже говорил об этом. Увы. Ян Францевич в сознании, но ничего нового и важного сообщить не мог. Его вызвали анонимной запиской за казармы ратников, там подкрались и ударили ножом. Кто — он не видел.
— Как жаль! Я рассчитывал на новые улики. Полиция зашла в тупик. А где записка?
— Пропала.
— Снова жаль. И господин Титус совершенно ничего не успел выяснить? Ведь чем-то он напугал злодея.
— Полагаю, просто своими расспросами.
— М-да… Но вы просите о содействии. В чем же именно?
— В розысках убийцы.
— Однако это противозаконно! Вы просите меня, чиновника Министерства юстиции, призванного охранять закон, добровольно нарушить его?
— Лев Мартынович, у вас дети есть?
Серженко нахмурился:
— Бог не дал пока.
— А у меня два сына. Они будут жить здесь все лето. У Титуса две дочки. И еще есть много других детей вокруг, над которыми витает страшная опасность. Полиция почти бездействует или просто бессильна. Что прикажете делать? Молча на это смотреть? А ведь я тоже хорошо умею ловить всякое отребье.
