Трэйс определенно мог заверить себя, что уже ничего не случится. Но он уже слишком далеко зашел, и простое любопытство влекло его вперед. Опустившись глубже, он прогремел через главную рубку и пошарил в темноте, пока его пальцы не коснулись чего-то гладкого, влажного и еще слегка теплого. Это была мягкая плоть. Даже без зрения он понял, что наткнулся на первый труп.
Постепенно его глаза начали привыкать. Останки летного экипажа ситхов лежали размазанными и истекающими кровью, обгорелыми, со вздувшейся кожей над переломанными костями в расплавившейся ткани костюмов. Огонь и удар спресовали несколько тел в одну плотную массу из лиц и переломанных конечностей, застигшую в тех местах, где они умерли.
Он почувствовал запах газа, запах серно-гнилого яйца заструился в его легкие и понял, что времени совсем мало. Он снова закрыл глаза, но не убрал руку от массы окровавленной плоти и костей. Близость важна; физический контакт еще лучше. Среди роя своих мыслей, он начал слышать проклятия экипажа, когда навигационные системы корабля отказали, почувствовал их растущий ужас, когда они поняли, что корабль собирается похоронить их в глубине планеты. Перед самым концом надвигающаяся неизбежность смерти превратила их во что-то безмозглое и суетливое подобие мустафарских блох, их вера в темную сторону, их клятва Владыкам Ситхов с их заклинаниями и древними рунами, развеялась в последнем приступе животного страха.
Затем наступила тишина.
Вечная тишина.
Трэйс выдохнул, вспомнив теперь о других причинах, которые, как он узнал, интересуют Республику в изучении мест катастроф наподобие этой. Офицеры назвали бы их исследователями, но у завербованных на полу были другие имена. Имена как у охотников за трупами и безнравственных туристов.
Прозвища очень мало значили для него. Это была просто работа, всё остальное было помехой, в том числе женщины-офицеры, которые хотели познакомиться с ним лично. Он знал о своей репутации холодного и отчужденного: его это по большому счету не беспокоило. Он отдернул руку, готовясь подняться на поверхность…
Но быстро вдохнул через рот. Яркое ощущение внезапного подавляющего страха, которое не имело ничего общего с военным кораблем или останками его экипажа.
Что-то еще происходит, где-то далеко-далеко.
Что-то гораздо худшее.
Он увидел лицо своей сестры.
Не могло быть никаких сомнений. Это была Зо, и она закричала в исступлении от боли и беспомощности. И хотя Трэйс не мог видеть нападавшего ясно, он понял из этой слабой вспышки ее мыслей, что у нее нет защиты против того, кто навис над ней, волоча ее из сельскохозяйственного корпуса джедаев по направлению — какого черта?
