Однако Эмма никогда не упоминала о женщине по имени Сандра Лоуренс.
И вот теперь оказывается, что именно эта особа — по ее собственному утверждению — бросила Гринфилда.
— Что, самому не верится? — хмыкнула гостья, по-видимому слегка обидевшись.
— Честно говоря, да.
— Прости, дорогой, но ты нарушил правило: попросил меня остаться у тебя на ночь… а это противоречило нашему уговору! — с жаром произнесла Сандра. И даже ножкой притопнула. Румянец на ее щеках стал более заметен.
Мартин отметил, что она становится еще притягательнее, когда теряет терпение. Вообще-то эта Сандра Лоуренс выглядит очень ярко, необычно и чертовски сексапильно. Вся она сплошной соблазн — от длинных рыжевато-каштановых волос до обтягивающих джинсов, прозрачной блузы и маленького топа, плотно облегающего упругую грудь с сосками, торчащими вперед, как крошечные рожки олененка.
Глядя на обольстительную гостью, Мартин вдруг подумал, что рассказ о якобы существовавших между ними интимных отношениях больше не кажется ему таким уж абсурдным.
— Значит, у нас были какие-то правила?
— Не притворяйся, Мартин! Конечно, были. Мы жили в одном кондоминиуме, но на публике делали вид, что едва знакомы… Впрочем, зачем я это говорю? Ведь ты меня знаешь. Тебе известно, какой я бываю. Вернее, какой была. Но теперь я очень изменилась. У меня появились другие желания. Вот почему я наняла частного детектива с целью разыскать тебя. А когда получила твой новый адрес, то села в автомобиль и отправилась к тебе, в эту глушь.
— Втайне надеясь произвести впечатление на местных фермеров? — усмехнулся Гринфилд, многозначительно оглядывая ее вызывающий и отнюдь не дешевый наряд.
Вспыхнув, Сандра уперла кулаки в стройные бедра.
— Что? Кто бы говорил! Вспомни, как ты сам выложил четыре тысячи фунтов за смокинг! Так что нечего поддевать меня, мистер Гринфилд.
Мартин сжал губы. Сказанное Сандрой лишь подтвердило то, что говорила о его прежних привычках тетушка Эмма. Впрочем, существует еще одно неопровержимое доказательство правоты прелестной собеседницы — стоящий в комнате Мартина шкаф, битком набитый дорогой мужской одеждой.
Гринфилд поднял руки вверх, показывая, что сдается.
— Прошу прощения.
Сандра вздохнула, потом улыбнулась так ослепительно, что на нее стало больно смотреть, — как на солнце.
— Ладно уж, прощаю.
Шагнув вперед, она обвила руками шею Мартина и плотно прижалась всем телом к его обнаженному, разогретому на солнце и местами покрытому пылью торсу. Однако все эти мелочи были за пределами внимания Сандры.
