Акбар дарил мне такое мучительное наслаждение, от которого, со страхом подумала я, у меня может остановиться сердце.
Но в разгар ликования и ласк ко мне вернулась жизненная сила и я перестала бояться за свое сердце…
Той ночью я лежала с раскрытыми глазами на койке в своем купе и страдала. Мне было стыдно, что я ничем не отплатила ему за его старания. Но ведь я ничего не знала и не умела. Что же касается всего остального — я имею в виду то, что произошло, — я не испытывала никакого чувства вины.
Если заниматься этим столь же прилично, сколь приятно, то все в порядке, сказала я себе. Если же неприлично, то мне придется прекратить, как прекращают все плохое, чтобы не опозорить свою семью.
Утреннее солнце согрело мое лицо. Пейзаж, проплывающий за окном, был таким же прекрасным, как то, что произошло вчера вечером. На далеких вершинах сверкал белый снег, в долинах поближе зеленели рисовые побеги, а кое-где пестрели необычайно красивые цветы.
Я представила, как мы с Акбаром сбегаем навстречу друг другу с холмов и падаем в объятия, сгорая от любви. Моя страсть к Сету оказалась первым симптомом своеобразной наркомании. Один глоток этого дурманящего нектара, и я снова оказалась во власти зелья — влюбилась.
Когда все оделись и возобновилась обычная жизнь в поезде, я вернулась к своему Акбару.
Не успела я закрыть дверь, как Акбар обнял меня.
— Поспала хоть немного?
— Совсем мало. А ты? — поинтересовалась я в надежде услышать романтический ответ.
Акбар, казалось, прочитал мои мысли, поскольку начал ясным голосом декламировать стихи из моего любимого кинофильма.
Нет, я больше никогда не буду спать без тебя.
Я не стану даже жить, если ты не будешь со мной.
Ведь мы созданы друг для друга.
Твои губы, твои глаза, твои волосы, твоя кожа —
Все эти сокровища принадлежат мне.
Ты сошла с небес, чтобы подарить мне наслаждение.
Тут я не выдержала и захихикала. Акбар замолчал, забыв закрыть рот. Он смутился, наверное, подумав, что я упрекаю его за плагиат.
— Довольно слащаво и старомодно, правда? — попытался он выкрутиться из неловкого положения.
— Не больше, чем кукурузные поля Ази.
— Кукурузные поля Ази?
— Вот бы тебе побывать там! — воскликнула я и тут же подумала: слава Богу, что Акбар не был там, иначе от его обольстительных слов мне раздуло бы живот. Несомненно, такие речи более калорийны и опасны, чем поцелуи.
Без малейших колебаний Акбар прижался к моим губам своими, дотронулся до моего языка своим, пропитанным желанием. Мы инстинктивно обнялись, но затем противный свисток объявил о приближении станции. Не желая злить наших родителей, которые могли нагрянуть в любой момент, мы решили успокоиться и привести себя в порядок. Неприятности были нам ни к чему.
