— Нет! — Элен произнесла это слово не только вслух, но и мысленно. — Я просто разочарована. Перед тем как мы поженились, мы заключили договор. Одним из его условий, если я правильно запомнила, было обещание проявлять осмотрительность в случае возможных внебрачных увлечений. Это, — она снова постучала ногтем по фотографии, — при всем желании не назовешь осмотрительностью.
— Согласен. — Лицо мужчины внезапно помрачнело. — И приношу извинения.
Он отбросил газету в сторону, качнулся взад и вперед на каблуках, мускулы его стройного тела напряженно подобрались.
Должно быть, раздосадован, что его так неожиданно разоблачили, с легким презрением решила она про себя, подбирая брошенные мужем пиджак и галстук, — устраняя беспорядок, как и подобало жене. Она не хотела встречаться с ним взглядом. Его же глаза неотступно следили за всеми ее движениями, каждую секунду Элен чувствовала спиной этот взгляд.
— Извинения приняты, — пробормотала она, сжимая в руках мягкую шерстяную ткань и шелковую подкладку пиджака, которые все еще хранили тепло. Его тепло. Может быть, потому ее голос внезапно дрогнул, когда она поспешно добавила: — Давай забудем это.
Но тут же она овладела собой. Хотя у нее были причины разнервничаться. Ей пришлось поменяться с ним ролями, парируя его порожденные недоверием вопросы, и предъявить печатное доказательство его собственного проступка. Но это не означало, что Эдуард не станет возобновлять атаки.
— Дать тебе что-нибудь перекусить? Или хочешь выпить?
Идти в ресторан было уже поздно. Сама Элен поужинала в одиночестве несколько часов назад — так, только пощипала что-то. В квартире было мало запасов съестного. Она не ожидала его возвращения. Эдуард неизменно ставил ее в известность, где и когда собирался быть, чтобы она успевала вовремя все устроить, организовать — смазать маслом винтики его деловой жизни.
Сегодняшнее нарушение этой традиции вместе с фотографией в газете, а также, то, что он слышал не предназначенный для чужих ушей телефонный разговор, выбило Элен из колеи.
Молчание мужа заставило ее обернуться.
— Ты выглядишь усталым, — сказала она, скрывая за этой фразой свое нежелание готовить.
Но, конечно, это была неправда. Он никогда не уставал. Неутомимый и энергичный, он был по-настоящему счастлив, только когда действовал, когда сознавал себя в центре событий. В свои тридцать семь лет он выглядел лет на десять моложе. Его состояние давно перевалило за миллион. Он составил его на скупке фирм-банкротов, приобретая имущество крупных, пораженных кризисом компаний по всему миру, затем реорганизовывал их в мелкие доходные предприятия, некоторые из них перепродавал, едва лишь они восстанавливали жизнеспособность, но, сохраняя за собой лучшие, лично контролировал каждое предприятие. Его энергии и энтузиазма хватило бы на десяток простых смертных, а кроме всего, Эдуард располагал завидной способностью отключаться от неприятных проблем.
