Как просто! Элен молча, с удивлением смотрела на него. Действительно ли Эдуард именно это имел в виду: он не намерен расторгать их союз, потому что слишком ценит ее? И он не женится на своей чувственной француженке, ей придется довольствоваться только ролью обожаемой, лелеемой возлюбленной?
А ей следует закрыть на все глаза и старательно играть свою роль — роль ломовой лошади. Она с удивлением поймала себя на том, что впервые думает так о своей работе…
Элен заставила себя стряхнуть оцепенение. Тяжелый труд или беззаботное порхание, какая разница! Все должно кончиться, она решила это твердо. Разве теперь она сможет продолжать прежнюю жизнь, оставаться бесстрастной и спокойной, когда на заднем плане вечно будет маячить соблазнительная тень Луизы и не только ее одной…
И Элен сказала голосом, который ей самой показался чужим:
— Тогда могу я попросить тебя впредь все-таки проявлять больше осторожности? Если ты и правда не хочешь, чтобы слухи о расторжении нашего «идеального союза», — тут она постаралась, чтобы ее слова прозвучали как можно насмешливее, — попали на первые полосы всех американских газет. Уверена, что твой выход в свет с этой женщиной не первый и не последний. Но в будущем постарайтесь, пожалуйста, не так бросаться в глаза журналистам.
Может быть, ее условие заставит его дважды подумать в следующий раз, когда ему захочется провести время с этой куколкой, и соблюдение ограничений покажется делом слишком хлопотливым…
Высказывая все это, Элен чувствовала такое отвращение к себе, что к горлу подступила тошнота. Но ее бледное лицо ярко вспыхнуло, стоило Эдуарду, который сейчас стоял совсем близко от нее, негромко произнести:
— Мне кажется, ты ревнуешь.
— Не говори чепухи! — Слова отрицания слетели с ее губ непроизвольно, сработал инстинкт самозащиты. Она поспешила добавить уже более спокойно: — Мы оба знали, что рано или поздно такое может случиться. Зачем иначе было обговаривать пути к отступлению, если не для подобной ситуации? Если у тебя и прежде были увлечения, о них никто не знал, и я тоже. А сейчас ты проявил большое легкомыслие или, наоборот, имел очень серьезные намерения.
Она отвернулась и порывисто двинулась через холл, напряженно выпрямив спину. Кажется, где-то там должна быть кухня. Впрочем, какая разница! Но если Эдуард собирается здесь поселиться, «пустить корни», ему понадобится постоянная экономка. Такой дом невозможно оставлять без присмотра, так же как и его другие многочисленные апартаменты, разбросанные в разных концах земного шара. Ведь на нее ему уже не придется рассчитывать…
