— Извини меня.
— А ты извини, что я по незнанию включила сигнал тревоги, — ответила Мэгги слегка дрожащим голосом.
Арчи посмотрел на нее. К его удивлению, эта дрожь была не от слез и не от реакции на его гнев. Мэгги пыталась сдержать улыбку, закусив губу.
— Почему ты… — начал он, непроизвольно сокращая разделяющее их пространство и беря ее за руку.
И это было ошибкой. Арчи не следовало касаться ее, потому что теперь он не был уверен, что сможет остановиться.
Рот Мэгги приоткрылся — сладкий, манящий, многообещающий. Ее глаза расширились и словно загорелись голубым огнем. Арчи почувствовал, будто его обжигает своими светилами Вселенная. Казалось, в его душе рухнула какая-то преграда.
— Я не могу притворяться, Мэгги, — срывающимся голосом прохрипел он.
— И я не могу, — прошептала Мэгги.
Чувствуя, что совершает самую большую ошибку в жизни, и осознавая в то же время, что эта ошибка стоит того, чтобы из-за нее рисковать жизнью, Арчи склонился к лицу Мэгги.
Мэгги закрыла глаза, когда его теплые губы, нежно касаясь, затрепетали около ее губ. Легкий поцелуй огнем пронзил все ее тело, руки и ноги стали ватными. Арчи сказал, что не умеет притворяться, и Мэгги сначала не поняла, о чем свидетельствовали эти слова: о победе или о поражении в той борьбе, которую он вел сам с собой. Она лишь почувствовала, что стала понимать его гораздо лучше после сегодняшнего вечера, после его шуток и смеха, после его болезненного внутреннего противоборства и перестала видеть в нем рыцаря в сверкающих доспехах. Перед ней был просто человек, сильный, но со своими слабостями.
Он тоже от чего-то убегал. Арчи был ранимой натурой и эта ранимость — следствие его нелегкого детства. Он нуждается в тишине и покое, в дружбе, в возможности разделить с кем-то вечер, перед тем как окунуться в ночные кошмары.
Мэгги поцеловала его в ответ, не желая ничего другого, кроме этого нежного, сладкого прикосновения. Она прильнула к нему, чувствуя, что этот момент послан ей судьбой. Их встреча и все, что должно затем последовать, были предначертаны Божьей волей. Или злым роком…
— Ах, Мэгги…
Он произнес ее имя, как молитву или как обещание. От одного только его голоса на глазах у нее появились слезы.
— Я никогда никого не хотел так сильно, как тебя.
Признание немного испугало и насторожило Мэгги. Неужели это правда? Но то, что она увидела в его взгляде, успокоило ее, развеяло страхи и сняло напряжение.
— Да, Арчи, да, да… — простонала она в ответ, словно он задал сакраментальный вопрос.
