Первый полёт для меня был, как первый парашютный прыжок: я просто ничего не успел понять. В памяти осталось только одно: с этим самолётом надо быть на Вы. В дальнейшем всё как-то само собой утряслось, притёрлось, появилось новое восприятие — восприятие полёта на реактивном самолёте, где все процессы происходят быстро, где нервная система перестраивается как бы на другой ход времени: процессы протекают быстрее, время как бы ускоряется и внимания для фиксирования каждого события, тем более — осмысливания его и принятия решения требуется больше. Движения становятся короче, плавней и чётче, запаздывания (или, как говорят лётчики, — длинного фитиля, а короче — фитиля) самолёт не желает выносить: то, что сошло бы ещё как-то на поршневом — не сходит с рук на реактивном. Возрастает время действия перегрузки: манёвры самолёт выполняет на повышенных, в сравнении с поршневым, скоростях, потому растут перегрузки, а главное — продолжительность их.
Что такое перегрузка? Наверное, каждый знает, как прижимает пассажира в автомобиле к стенке при повороте во время движения, или тянет вперёд при резком торможении. Это обычное физическое явление — действие закона сохранения энергии (движения) — закона Ньютона. Только на земле это действие проявляется намного слабее, чем в воздухе — скорости малы. Чем больше скорость, — тем сильнее проявляется инерция, стремление тела сохранить свой покой или равномерное прямолинейное движение. И это стремление к сохранению зависит от массы и квадрата скорости. При выполнении манёвра, т. е. изменении направления движения влево, вправо, вверх или вниз всё в самолёте (в том числе и сам лётчик) становится как бы «тяжелее». Тяжелее становятся не только руки, ноги, голова, сердце, печень и т. д., но и сама кровь, которую сердце прокачивает по кровеносным сосудам. Перегрузку можно создать такую, что мышцам не хватит сил даже просто поднять руку. А ведь каждая мышца, в том числе и сердечная, имеет только определённый запас мощности. Вот и получается, что на большой перегрузке кровь становится такой «тяжёлой», как ртуть и сердцу просто не хватает силы прокачать её, поднять до головного мозга. Мозг без кислорода выдерживает буквально секунды, — в глазах тут же темнеет, может произойти потеря сознания. Естественно, в таком состоянии человек управлять машиной не может. Для того, чтобы сохранить работоспособность лётчика, конструкторы совместно с врачами пошли на ухищрения: подача кислорода в маску лётчика на перегрузке осуществляется непрерывно и принудительно, кроме того, тело лётчика — ноги, руки, брюшной пресс — всё сдавливается избыточным давлением, подаваемым от компрессора в ППК (противоперегрузочный костюм), в дальнейшем — ВКК — высотный компенсирующий костюм — с таким расчётом, чтобы выдавить кровь к голове, к мозгу. Применение ВКК намного повышало боеспособность лётчика в воздушном бою, особенно при полётах в верхних слоях атмосферы, где одного только избыточного давления в кабине было недостаточно. В принципе, герметизация и поддавливание воздухом из компрессора обеспечивали высоту в кабине, равную половине высоты полёта, то есть при полёте на 12000 метров в кабине сохранялась высота в 6000 метров, но при разгерметизации лётчик не был гарантирован работоспособностью. В дальнейшем был создан другой костюм лётчика — своего рода высотный скафандр, который гарантировал работоспособность на всех высотах в экстремальной ситуации.
