Пленная воля | страница 38
являешь грешным милость Божью
и Сам склоняешь к бездорожью
пути, ведущие ко лжи?
И если право осужденье,
и строг и праведен закон,
зачем же Ты даришь прощенье,
зачем Твое благословенье
на преступающих закон?
Иль меря страсть иною мерой,
иной Ты ведаешь завет,
и не покроет пепел серый
сердца, где неугасной верой
зажжен непознанный завет?
Но Ты один, рожденный Девой,
и девственный свершивший путь,
с креста на тех глядишь без гнева,
кто соблазненный вместе с Евой,
ушел из Рая в страстный путь.
Две грани
Нам два удела
даны заране
от грани белой
до черной грани.
Железным плугом,
клинком из стали
мы друг за другом
и глубь и дали
захватим властно,
отдав без счета,
с рудою красной
кровавость пота.
Но к выси белой
над черной пашней
возводим смело
святые башни,
где той же кровью
мы истекаем,
над здешней новью
нездешней чаем.
И будет лето,
и будут зимы:
дождется ль света
мой край родимый?
Иль тщетно спорим
с двойным уделом
меж Черным морем
и морем Белым?
«В небе тянут журавли…»
В небе тянут журавли
острым треугольником.
Плод незримый, плоди земли
не они ли принесли
всем земным невольникам?
Спеет-зреет сочный злак,
пухнут почки жадные.
У коров, кобыл, собак,
плодородья вещий знак,
животы громадные.
Ходят бабы не спеша,
тяжкие, усталые,
чревом бережно дыша,
и вовнутрь, где бдит душа,
смотрят очи впалые.
Сладко сеять и зачать,
вынести не весело.
Чтоб пригреть и приласкать,
над земными — Божья мать
солнышко повесила.
«Не вчера ли было ново…»
Не вчера ли было ново
слово страсти между нами?
И вверху за облаками
ухмылялася луна?
А сегодня ты в другого
так же страстно влюблена.
День приходит, день уходит,
сердце ль жаждет перемены?
иль желанье только пена
докатившейся волны?
или, может быть, свободе
даже в страсти мы верны?
Было, снилось, примечталось?
все равно и все едино.
Не нашла ты господина,
я не стал рабом твоим.
Сладко нам вчера лобзалось:
сладко нам лобзаться ныне,
мне — с другой и вам — с другим.
«И если ты уйдешь к нему…»
И если ты уйдешь к нему,
чтоб больше не вернуться,
замкну я сердце, как тюрьму,
но очи не сомкнутся.
И если ты шепнешь: прощай!
смущаясь и бледнея, —
отвечу: светел древний рай, —
и промолчу про змея.
И если скорбь узнаешь ты,
какой еще не знала,
на неувядшие цветы
наброшу покрывало.
Но если радость — луч небес
блеснет тебе, как чудо,
о том, чтоб я лишь не воскрес,
Творцу молиться буду.
Радость
Кружится, вертится, вот улетит,
скачет и пляшет, жужжит и гудит,
блещет на солнце, блестит под луной,
пламенем пышет и в холод и в зной.
Тут без дороги и там без пути
Книги, похожие на Пленная воля