Так и в вагоне, кругом слышалась только немецкая речь. Кто-то из наших, обратившись к парнишке пассажиру, спросил его что-то по-польски, тот по-польски же ответил. К разговору присоединилась молодая полька, и постепенно разговор с соседями по вагону развязался, немецкие конвоиры этому не препятствовали. Поляки расспрашивали о том, откуда мы родом, где и как оказались в плену. Один, судя по воротничку - духовного звания, пристал с расспросами о Егорове, Тухачевском и причинах их ареста. Отвечали принятыми у нас штампами - «они, дескать, работали на иностранные разведки», что вызвало у поляков многозначительные усмешки.
На станции Deutch Eilau предстояла пересадка в другой поезд. После недолгого ожидания в зале вокзала погрузились в поезд и через несколько минут (не больше часа) езды вышли на маленькой станции под названием Gabelndorf (по-польски Габловицы). Теперь уже стало ясно, что нам повезло: мы едем "к бауэру".
Конвойные повели нас по широкой дороге, обсаженной с двух сторон яблонями со свисающими с них розовыми плодами. Хорошо было бы подкрепиться ими, в наших желудках давно уже было пусто. Но наши конвоиры были настроены весьма решительно, угрожая винтовками при попытках выйти из строя и приблизиться к краю дороги. Вскоре показался типично немецкий фольварк, окруженный кирпичным забором, за которым виднелись хозяйственные постройки. Невдалеке от него - небольшая деревня - несколько приземистых одноэтажных домов, покрытых камышом и соломой с огородами на задах, хлевами и сараями.
Вошли в ворота и оказались на небольшой площади, размещавшейся перед большим двухэтажным кирпичным домом, увенчанным парадным входом с широкой лестницей и портиком с полуколоннами. По сторонам площади - нежилые служебные постройки, несколько в стороне - двухэтажное строение, первый этаж его занят складом, на второй ведет наружная деревянная лестница, огражденная с боков колючей проволокой. Лестница завершается небольшой, также огражденной площадкой, на которую выходит дверь, обитая железными листами. Окна снаружи закрыты стальными решетками. Это было подготовленное для нас жилище.
На площади нас передали другим конвоирам, остающимся здесь, и хозяину поместья «Шефу» - толстому румяному немцу, одетому в галифе, сапоги и штатский пиджак, в петлице которого сверкал круглый значок члена НСДАП, в шляпе с пером.. Он опирался на толстую желтого дерева полированную палку с изогнутой ручкой.
