Все вышло из‑под контроля. Ее личная жизнь стала достоянием общественности.
Все было запротоколировано. Ее жизнь под контролем. Да еще дочь, которая хочет получить в жизни первый шанс; бывший муж, которому нужен второй шанс, и Форд, которому вообще непонятно что нужно.
Покачав головой, Тара отправилась обратно в гостиницу.
Когда она стала выгружать продукты из машины, то, к ее удивлению, Миа предложила ей свою помощь.
— Спасибо, — сказала Тара с искренней улыбкой.
Миа, не глядя ей в глаза, отвернулась.
Оно и понятно. Семнадцать лет чувство обиды преследовало ее.
— Миа, — сказала Тара мягко, когда они все‑таки столкнулись лицом к лицу. — Как мне быть?
Миа, потянувшись за очередным пакетом, не стала притворяться, что не поняла вопроса.
— Я не знаю, просто… — Она пожала плечами. — Я думала, что все будет намного легче, вот и все. Я тотчас же почувствовала эту неразрывную связь с вами и… — Девочка вздохнула и покачала головой. — Я не знаю.
— Скажи, чем я могу помочь? — спросила Тара. — Я очень хочу сделать что‑нибудь.
Миа кивнула.
— У меня есть несколько вопросов…
— Спрашивай. Что хочешь… — Тара очень надеялась, что сможет ответить.
Миа подняла тоненькими ручками шесть сумок. Она была сильнее, чем казалась на первый взгляд.
— Все, что хочу?
— Да. — Тара вопреки здравому смыслу все еще надеялась, что Миа спросит что‑то вроде: «Какой твой любимый цвет?» — или: «Кто ты по гороскопу?» Вполне можно было начать и с этого.
— Вы легко бросили меня?
— Ох, — вырвалось у Тары.
— Вы думали обо мне? — Миа помедлила. — Жалели, что оставили меня?
«Это слишком для начала», — подумала Тара, и в груди у нее что‑то сжалось. Нет, ей было трудно бросить ее, и Тара часто думала о своем ребенке. Но насчет сожаления… Поначалу она не жалела о своем решении.
Сожаление пришло позже.
Но пока что она пыталась найти способ выразить все это словами так, чтобы не сделать больно своей дочери. Миа замкнулась, и она отступила на шаг назад.
— Знаешь что… Впрочем, не важно! — Развернувшись, она понесла сумки к двери гостиницы.
— Миа, Миа, подожди.
Девушка оглянулась, лицо ее было напряжено.
— Моя мать предупреждала, что такое может случиться.
Другая мать. Ее настоящая мать.
— Предупреждала тебя?
— О том, что вы, возможно, не горите желанием обнаружить свою самую большую ошибку под дверью дома. О том, что вы можете расстроиться, потому что факт моего удочерения должен был остаться в тайне.
Тара, ошеломленная, смотрел на нее во все глаза.
