— И все равно я ни разу не услышал от тебя весомой причины ходить бобылем, — сказал Джекс. — Ну если не считать странной неспособности принимать вещи такими, какие они есть.
— Да нет у меня никакой странной неспособности.
— Да как скажешь, старик.
— Я и говорю: нет.
— Нет? Тогда найди кого‑нибудь, с кем тебе будет хорошо.
— Как только, так сразу.
Джекс убрал телефон в карман и бросил на друга серьезный взгляд.
— Тебе ведь есть с чего начать?
Форд прекрасно понимал, что его жизнь, во всяком случае, на поверхности, казалась сказкой. У него было все, что нужно, а чего не было, он с легкостью мог достать. Вот в детстве все было наоборот. Именно поэтому, еще подростком, он на какое‑то время превратился в дерзкого и беспринципного эгоиста, который плевал на все и всех.
Хорошо еще, что Джекс и Сойер не такие. Они трое были лучшими друзьями, всегда держались вместе, словно банда, и всегда готовые прикрыть друг другу спины, а прикрывать было от чего. Они были одной семьей, да и до сих пор оставались.
И дело состояло даже не в том, что Форд не верил в отношения. Он верил. Мало того, на его долю выпало немало хорошего в этом смысле. Просто ему немного не повезло.
Но в том была исключительно его вина, о чем Джекс не забыл напомнить.
— А что насчет Тары? — спросил Джекс.
— В смысле?
— Давай спрошу по‑другому. Ты мне когда собираешься рассказать о ваших с ней отношениях?
— Каких отношениях?
Джекс недовольно покачал головой.
Ладно. Значит, они думают, что между ними что‑то есть. Что‑то большое. Форд не мог себе простить того, что сделал тем далеким летом. Он работал изо дня в день, жил на лодке, чтобы не быть обузой своей бабушке. Ему в те дни было одиноко и тоскливо. Джек‑са отец отправил в какой‑то идиотский лагерь, а Сойер, третий мушкетер, коротал время в местах не столь отдаленных за то, что «одолжил» классический «мустанг», который по нелепой случайности принадлежал шерифу.
Форду ничего не оставалось, как ковыряться в движке, но даже эта тяжелая и любимая работа не могла отвлечь его от мыслей. Ночи, которые он проводил на лодке, были тоскливыми и одинокими, пока в его жизни не появилась Тара.
Едва увидев взгляд ее рассерженных глаз цвета виски, Форд влюбился по уши.
Он смог растопить и ее сердце. Она стала мягче, и, в свою очередь, она много сделала для него, но вот он мягче не стал.
Это был бурный летний роман. И когда Тара появилась на его лодке вся в слезах и заявила, что беременна, он отреагировал совершенно иначе, чем она. Он сказал, что у них все может получиться, что они смогут создать семью, настоящую семью. Он сказал, что бросит школу и женится на ней.
