Во время своего воскресного визита мадам Мерседес категорически отказывалась взглянуть на мою комнату. «Слишком болезненные воспоминания», — отмахивалась она. Однако Бенедикт насмешливо заявил: «Нечего прикидываться, ведь хочется посмотреть». И она отправилась наверх.
— Куда исчезли мои картины? — первым делом в ужасе воскликнула она. — Они придавали комнате художественную нотку.
— Все упаковано и лежит в кладовке.
Она посмотрела на люстру.
— А что стало с моим светильником?
Ее убогий плетеный абажур также был выдворен в кладовку. Бенедикт пару раз отфутболил его и слегка подпортил ему внешний вид. Но об этом — молчок.
Мерседес состроила такую гримасу, будто посетила могилу возлюбленного. Ни слова не говоря, глупая гусыня спустилась вниз.
За обедом она ни единым словом не упомянула об увиденном, а лишь без устали перечисляла плюсы и минусы фешенебельных курортов, где они с ненаглядным могли бы провести рождественские каникулы. Выдав нам исчерпывающую информацию, она вздохнула:
— К сожалению, об этом не может быть и речи. В этом году абсолютно необходимо мое присутствие на фирме под Рождество.
— Да? — заметил Бенедикт без всякого интереса. — Ну, тогда приведи этого чудо-мальчика к нам на рождественский ужин, чтобы мы с ним наконец познакомились. — Бенедикта тоже обидело пренебрежение Мерседес обновленной комнатой.
— Я же не могу привести его сюда, — ответила сестра.
— Но почему? — вмешалась Нора. — Твои друзья — это и мои друзья. Ты можешь пригласить его в любое время.
— Он не может прийти сюда, потому что его жена не подозревает о нашей связи.
— Твой поклонник женат? Я этого не знала, Меди! — изумилась Нора.
— Да знаешь ты это, — ответила Мерседес. — Он не может развестись, потому что у него больная жена.
— Но на Карибское море он тем не менее может с тобой поехать? — ехидно спросил Бенедикт.
— За границей его жене не удастся за нами шпионить.
— Да, да, это ты рассказывала, — поспешно поддакнула Нора. — Я помню.
— Если он женат, то ничем не рискует, регулярно делая тебе предложения, — сказала я деловым тоном.
У Мерседес был такой вид, словно она откусила лимон.
— Хочешь еще сливового компота? — спросила я также деловито.
Компота она не хотела и сразу же заспешила домой.
Мы с Бенедиктом немного поспали после обеда под нашей люстрой. Думаю, и во сне я продолжала торжествующе улыбаться!
Вечером позвонила Элизабет:
— С Хайгеном и фон Мюллером все получилось!
— Потрясающе! Поздравляю! Сколько ты там получаешь?
