— Скажи мне, пожалуйста, Сольвейг, Виола тебе сказала, что в бокале вино?
Сольвейг, всхлипывая, кивнула головой.
— А ты заметила, что это не вино, да?
Сольвейг опять кивнула.
Все вздрогнули от неожиданности, когда Аннабель вдруг истошно завопила:
— Виола обманула Сольвейг! Впервые в жизни моего ребенка обманули!
Что тут началось! Сольвейг завизжала как буйнопомешанная, бросилась на пол и забарабанила кулаками по ногам бабушки.
— Дети это чувствуют! — орала Аннабель. — Сольвейг отреагировала поразительно верно! Мы все еще стояли в полном оцепенении, когда рявкнул мой отец:
— Сейчас же уложи ребенка в постель!
Сольвейг мгновенно заткнулась.
Аннабель взяла дочь на руки и медленно пошла к двери. Выходя, она обернулась и произнесла голосом, полным трагизма:
— Для вас всего лишь испорчен макет. Что-то мертвое из бетона и пластмассы. А для Сольвейг разбился вдребезги целый мир! Ты, Виола, продемонстрировала ребенку лживость взрослых. — Аннабель с грохотом захлопнула за собой дверь.
Теперь была моя очередь зареветь.
— Бетон и пластмасса — какая дура!
— Ну хватит! — решительно сказала Элизабет. — Начнем все сначала, вот и все.
— Правильно, мадемуазель Элизабет, — поддакнул господин Энгельгардт, — не отчаивайтесь. Посмотрите, одна колонна абсолютно цела.
— «Еще одна высокая колонна напомнит о величии былом», — грустно продекламировал отец.
Мать Бенедикта подхватила:
— «Глубокий след оставило в ней время, и скоро рухнет все в небытие…» Бенедикт, как там дальше? Когда ты был маленьким, у тебя это от зубов отскакивало. «Проклятие певца» Людвига Уланда, тебе оно так нравилось.
— Это было проклятие Сольвейг, — подвела итог Элизабет. — Хватит, успокойтесь, я все исправлю.
— Мы получим от страховой компании компенсацию на восстановление, я об этом позабочусь, — решительно сказал отец.
— Слава Богу! — обрадовалась я. — Иногда страхование все-таки приносит пользу.
— Может, нам стоит упаковать люстру, пока она не свалилась с дерева? — предложил Петер.
Точно. Мы вышли в сад, отсоединили хрустальные молнии от драконьих языков, завернули каждую в отдельности, потом под руководством Петера разобрали люстру и сложили в три деревянных ящика, как она была упакована до этого.
Было уже два часа ночи, когда наконец разошлись все гости. Петер помог Элизабет донести макет до дома. Нико даже оставил свою машину и довез на такси мать Бенедикта до гостиницы. Мы с Бенедиктом почти до трех ночи помогали родителям убирать посуду. Прежде чем отправиться к себе домой, мы еще раз вышли в сад, постояли в темноте под деревом, на котором только что сияла люстра.
