— Ты в порядке?
— Да… — Ее голос был хриплым вздохом, подорвавшим его самоконтроль.
Он почувствовал тепло ее тяжелого дыхания через тонкий хлопок одежды и притянул ее ближе. И тем не менее она стояла напрягшись всем телом, словно готовилась отразить еще одну атаку.
Эта женщина была безрассудно смелой.
— Почему ты покинула палатку? — Она знала, что вокруг стояли охранники. Что ее остановят, как только увидят.
— Было так поздно, и я подумала, ты не вернешься.
Вина была подобна удару под дых. Из-за него она вышла из палатки. Из-за него. Неужели она посчитала, что он ушел и оставил ее на Мустафу?
Оставшиеся всадники к тому моменту сгрудились вокруг них. Скорчившийся на земле стражник протяжно заскулил, как раз когда Мустафа спустился с лошади.
— Твой охранник перестарался, Мустафа. — Амир повысил голос, чтобы все вокруг услышали. В его тоне звучали властные нотки. — Он поднял руку на мою женщину.
Кэсси выглянула из-под капюшона плаща на толпу окружавших их всадников. Запах пыли и конского пота ударил ей в нос, и в одно мгновение она снова перенеслась на пустынную дорогу, когда разбойники прискакали к сломанному автобусу и грубо взвалили ее в седло. Страх в ней воевал с гневом. Это были те самые отморозки, которые похитили ее. Они рассматривали ее, как вещь, которую можно обменять на королевскую милость! Несмотря на то что она знала: в схватке с охранником она не победит, она не могла отказать себе в удовольствии доказать, что она не так уж беззащитна, как они думали.
Ее похититель был уверен, что победа ему обеспечена. Она увидела удивление и боль в его глазах, когда он осознал свою ошибку. Но всплеск адреналина пошел на спад, и она столкнулась с последствиями своей попытки к бегству.
Она крепче обняла Амира. Он казался единственным оплотом безопасности в этом опасном, жестоком мире. Его теплое сильное тело было ее якорем. Тем не менее она знала — ничто не могло спасти ее от этой толпы. Во главе их был человек, которого Амир назвал Мустафой. Крепко сбитый мужчина, чьи холодные глаза внушали ей страх. Он посмотрел на стонавшего у ног Амира охранника, а затем бросил презрительный взгляд в ее сторону. Кэсси застыла, не желая опускать глаза в страхе, хотя она чувствовала рев ярости в его крови, в опасной близости от поверхности.
Пасовать перед обидчиком — значило напрашиваться на неприятности. Амир сжал ее руку, затем отпустил ее пальцы и шагнул вперед. Прежде чем она осознала, что происходит, он закрыл ее собой. Кэсси смотрела, ошарашенная, на его широкую спину, загородившую ее от толпы. Она попыталась обойти его, чтобы увидеть, что происходит, чтобы в случае чего быть готовой к схватке. Он удержал ее.
