– А как я могу что-либо понимать, когда мне ничего не рассказывают, – бросила она в ответ, – что мне может угрожать? Ерунда какая-то, ей-богу.
– Это не игра, Джесс, и не передача по телевизору. – Он в отчаянии встряхнул ее за отвороты. – На прошлой неделе в Лондоне был убит наш агент. Он слишком близко подошел к разгадке, почти выяснив, кто дергает за веревочки. В его последнем донесении сообщалось, что контрабанда на этот раз – бриллианты стоимостью в двести пятьдесят миллионов долларов.
– А ко мне это какое имеет отношение?! – Джессика вырвалась из его рук. – Если они в бюро считают, что эти бриллианты спрятаны в посылаемых мне вещах, так пусть приедут. Пусть разберут всю мебель на составные части.
– И упустят главаря.
– А откуда ты знаешь, что это не я? – Теперь ее мучила отчаянная головная боль. Джессика устало потерла виски. – Я же управляю магазином.
Он смотрел на ее тонкие пальцы, потирающие больное место.
– Не одна.
Она замерла на месте. Потом очень медленно опустила руку.
– Дэвид и Майкл? – прошептала она. Недоверчивость уступила место злости. – Нет, я тебе не позволю их обвинять.
– Никто никого пока не обвиняет.
– Нет, ты за нами шпионишь.
– И мне это не нравится в той же степени, что и тебе.
– Тогда зачем ты здесь торчишь?
Презрительный тон Джессики привел его в ярость, ему даже захотелось ее придушить. Но вместо этого он медленно, жестоко сказал:
– Только потому, что комиссар полиции не желает, чтобы его крестнице перерезали глотку.
Она побледнела, как смерть, но взгляда не отвела.
– И кто же это сделает? Дэвид, Майкл? Даже ты можешь понять, насколько это нелепо.
– Ты удивишься, если узнаешь, на что способен человек, лишь бы уцелеть самому, – мрачно ответил он. – А уж в этом деле замешаны люди, которые относятся к тебе как к вполне устранимому препятствию.
Джессика отказывалась верить и даже слушать все это, иначе с ней сейчас начнется истерика. «Будь рассудительна, – приказала она себе, – будь логична». Она взяла стакан с бренди и изрядно глотнула, прежде чем ответить.
– Но если ты работаешь в полиции, ты не имеешь никакого права здесь жить.
– Комиссар может подтвердить мои права.
На ее щеках проступила краска. Слейд немного успокоился. Она выносливее, чем можно предположить по хрупкому сложению.
– Во всяком случае, здесь я присутствую не для того, чтобы ловить мошенников, а, представьте, совершенно официально.
– И для чего же вы здесь?
– Следить, чтобы ты не попала в беду.
