– Ради мисс Уинслоу – постарайся. Если время выйдет, я сам займусь своей собственностью. Ты понимаешь, что это значит.
– Да, да, конечно. Не предпринимайте ничего. Я достану их. Не трогайте ее. Вы же поклялись, что никогда не вовлечете ее в это дело.
– Она сама виновата. Двадцать четыре часа.
Джессика ничего не понимала. Сидя на пляже и положив голову на колени, она в одиночестве наблюдала, как встающее солнце украшает водную гладь розовыми полосами. Недалеко от нее Улисс гонялся за приливной волной, каждый раз спасаясь на берегу, когда она грозила его настигнуть. Он уже распростился с надеждой улестить Джессику, чтобы она поиграла с ним, и развлекался как мог.
Она всегда любила побережье во время рассвета. Здесь ей так хорошо думалось. Пронзительный крик чаек, гулкие удары волн о скалы, все шире и сильнее разливающийся свет всегда успокаивали ее и позволяли найти ответ на мучившие вопросы. Но не в этот раз. Нельзя сказать, что она никогда не брала в расчет возможность замужества. Мысль о том, чтобы с кем-то делить кров, растить детей, не была ей так уж чужда. Но вот с кем конкретно? Кто этот мужчина?
Она всегда с удовольствием встречалась и разговаривала с ним. У них были общие интересы. Но… Да, это «но» существовало, и она как раз и думала о нем, положив голову на колени. Одно большое, просто огромное «но». И подумать только, он ее любит. А она была слепа, как курица. Где же ее чуткость? Ее охватило чувство вины, породившее уныние. Как это могло случиться, что ее дело заняло чрезмерно большое место в ее жизни и застило ей весь свет? Вот теперь и ломай голову, что же предпринять в подобной ситуации?
Слейд, мысленно чертыхнувшись, сошел по ступенькам на берег. Как, дьявол побери, держать под присмотром женщину, которая уходит гулять до рассвета? «Пошла побродить по пляжу», – сообщила ему Бетси. Одна на пустынном пляже, совершенно беззащитная. Правда, лучше бы она оказалась той светской неумной лентяйкой, какой он ее воображал. Все обошлось бы малой кровью.
А потом он ее увидел. С понурой головой, ссутулившуюся. Если бы не густые волосы цвета пшеницы, он бы поклялся, что это другая женщина. Джессика всегда держалась прямо, неуклонно стремясь вперед – и обычно чересчур быстро. Она никогда не опускала руки. Слейду стало не по себе. Сунув руки в карманы, он направился к Джессике.
Она не слышала шагов, но моментально почувствовала, что одиночество ее нарушено. Имя нарушителя она назвала бы не глядя. Джессика медленно выпрямилась и снова стала смотреть на линию горизонта.
