«Церковь рассматривает психические заболевания как одно из проявлений общей греховной поврежденности человеческой природы. Выделяя в личностной структуре духовный, душевный и телесный уровни ее организации, святые отцы различали болезни, развившиеся “от естества”, и недуги, вызванные бесовским воздействием либо ставшие следствиями поработивших человека страстей. В соответствии с этим различением представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечет за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов, так и попытка лечения любых духовных расстройств исключительно клиническими методами. В области психотерапии оказывается наиболее плодотворным сочетание пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника.
Психическое заболевание не умаляет достоинства человека. Церковь свидетельствует, что и душевнобольной является носителем образа Божия, оставаясь нашим собратом, нуждающимся в сострадании и помощи. Нравственно недопустимы психотерапевтические подходы, основанные на подавлении личности больного и унижении его достоинства. Оккультные методики воздействия на психику, иногда маскирующиеся под научную психотерапию, категорически неприемлемы для Православия. В особых случаях лечение душевнобольных по необходимости требует применения как изоляции, так и иных форм принуждения. Однако при выборе форм медицинского вмешательства следует исходить из принципа наименьшего ограничения свободы пациента».
– Недавно я видел, как в магазине мужики своровали бутылку водки. Сделал вид, что не заметил, а теперь совесть неспокойна. Может быть, надо было позвать охрану или самому с ними поговорить?
– С похожими сомнениями сегодня обращаются к священнику многие прихожане. Причем в основном люди от 50 и старше – те, кто помнит советское время. Для наших поколений (мне 54) характерны неприязнь к доносчикам, стукачам. Даже если мы понимаем, что необходимо донести негативную информацию о ком-то до сведения начальства, нам стыдно. По моим наблюдениям, молодые люди более свободны от этого. Вообще-то нам пора вспомнить, что власть (в том числе и правоохранительные органы) и народ – не оппоненты, а сотрудники. Тогда вопросов у нас не будет. Как нет их у американцев. Я много лет прожил в США. Там есть, конечно, разница между федеральной и местной полицией, но местный полицейский – это всегда «свой человек». А у нас… Как часто женщины жалуются на пьяниц-мужей, которые в пьяном угаре держат в страхе семью, избивают их и детей. Спрашиваю, обращались ли к участковому, а в ответ слышу одно и то же: «Ой, да что вы, батюшка, не хочу сор из избы выносить, да и не доверяю я милиции». – «Почему не доверяете?». – «Да, говорят, все равно правды не добьешься». И приходится на исповеди проводить правовой ликбез, вразумлять людей, объяснять им, что ради безопасности семьи и детей не просто можно, но необходимо обращаться и в милицию, и в суд, и к адвокату. Да, это крайняя мера, но, к сожалению, многие мужья довели свои семьи до края.
