— Макс.
Морган вздрогнул, но не повернулся.
— Пожалуйста не подкрадывайся ко мне.
— Я не подкрадываюсь, я… — Эмма попыталась улыбнуться. — Мы будем обедать за стойкой?
— Я не знаю, где мы будем обедать. Я хочу только, чтобы ты оставила меня одного.
— Несколько минут назад ты просил, чтобы я не оставляла тебя.
— Несколько минут назад ты говорила, что любишь меня.
— Да. И могу повторить это, — в ожидании Эмма нервно покусывала нижнюю губу, но Макс молчал, только еще ниже наклонился над раковиной. — А ты?
— А я не могу, — он пожал плечами. — Я ошибался.
— Почему?
— Потому что я не хочу, чтобы это еще раз повторилось.
— Почему?
— Что ты заладила, как трехлетний ребенок: «Почему? Почему?» — раздраженно ответил Макс. В отчаянии Эмма нырнула под его крепкими руками и очутилась между Морганом и стойкой. Макс с трудом дышал, но не отвернулся.
— Я остановлю тебя, следующего раза не будет, — проговорила Эмма, с мольбой глядя на Макса. Он усмехнулся.
— Ты настойчивая?
— Да. Когда это для меня важно, — она взяла его лицо в ладони. — Ты мне нужен.
— Эмма, я…
— Я люблю тебя, Макс. До этого, во время этого, после этого, я люблю тебя, — Эмма нежно улыбнулась, видя, что Макс постепенно смягчается. — Пожалуйста, не отталкивай меня. Пожалуйста, Макс.
Вот, закрыв глаза, он наклоняется. Сухие губы приоткрылись, Эмма тянется к ним. Но…
— Нет, — Макс отшатнулся и судорожно схватился за край стойки, от напряжения пальцы его побелели. — Не делай этого. Ты не должна пользоваться моей слабостью.
— Я и не пользуюсь, — Эмма крутила свои завитки, она устала от его внутренней борьбы. — Что с тобой случилось? Чего ты боишься, Макс? Я не понимаю!
— Ничего я не боюсь. Я только хочу, чтобы тебя здесь не было.
— Я не верю тебе.
— Это правда. Ты мешаешь мне жить.
— Разве не ты говорил, что принимаешь меня такой, какая я есть?
— Это было заблуждение.
— Может, тебе нужен человек, который бы мешал тебе жить. Ты думал когда-нибудь об этом?
— А кто ты такая, чтобы определять, что мне нужно, а что — нет?!
— Не одна я так думаю! Ты говорил… — Эмма замолчала. Похоже, Макс решил забрать все свои слова обратно. Она выпрямилась и подняла голову. — Что тебе нужно, Макс?
— Ничего.
— И никого?
— Никого.
— Итак, ты хочешь жить один, чтобы тебе никто «не мешал»?
— Да.
— Не будет ли тебе тоскливо?
— Нет.
Скрестив руки перед собой, Эмма оценивающе посмотрела на Макса. Его поза была напряженной и вызывающей.
— Ты неправ.
— Эмма, я прошу меня извинить. Очевидно, за последние несколько дней у тебя сложилось ошибочное представление обо мне. Мне нравилось проводить с тобой время, ты восхитительная любовница и занимательный собеседник, — говорил он ровным голосом. Но было видно, что эти слова даются ему нелегко, иначе бы Эмма дала Максу пощечину.
