Подумав над этим и сделав кое-какие предположения, я стану в открытую говорить на эту тему, но только с теми людьми, кому доверяю и кто ко мне хорошо относится: с родителями, со священником, с учителями (кто пригоден), со старшими друзьями. Стану рассказывать о себе, спрашивать совета. В таких разговорах я научусь не вызывать к себе жалости, но в то же время не выказывать ненависти, негодования, презрения… Одним словом, буду учиться у Самого Христа и у своих собеседников.
Одновременно я стану контролировать проявление своих эмоций, смотреть на себя со стороны: что в моем поведении хорошо, а что нет – и изменю в себе то, что мне не нужно, что не годится. Например: «Я просто ненавижу их, и поэтому даже играю в страшилки, представляя, что монстры – это мои враги из школы», – ведь это же явно занятие и невзрослое, и неумное, и нехристианское.
Я на сто процентов убежден, что эти шаги дадут превосходный результат. Но есть и еще один. Вы пишете: «Я не могу ударить человека».
А почему, собственно? Может быть, следует заняться каким-то видом спортивной самообороны? Дело для мужчины нужное: защищать в основном не себя, а ближних и слабых. Только надо выбрать хорошую группу.
– Моему племяннику 18 лет, последнее время у нас нарастает скрытый конфликт. Он к нам приходит на 5—10 минут, убегает, а я не успеваю даже сказать ему что-то воспитательное.
– Слава Богу, что не успеваете… Вы думаете, в 18 лет парню приятно, что старшая родственница учит его жить? Для преодоления конфликта надо быть рассудительнее. Сейчас вашим основным инструментом воспитания должен стать не язык, а уши: научитесь внимательно слушать племянника. А если язык и применять, то не для обличений или увещеваний, а прежде всего для доверительных рассказов о чем-то, что может его заинтересовать. Делитесь с ним своими серьезными переживаниями, вопросами, спрашивайте его совета и т. п.
Помните: у неразумных старших молодежь «вырастает прочь от них», как бы убегает, а старшие пытаются за ними угнаться… Если же они ведут себя разумно, то молодежь «вырастает к ним», идет с ними на сближение, а они стоят впереди и приветствуют молодых в своем взрослом мире.
– Родственники укоряют меня, что я – в отличие от них – никогда не иду на компромисс, не жертвую своими желаниями (хотя у меня это не желания, а убеждения). Я, мол, делаю то, что хочу, например, иду в церковь, а не составляю кому-нибудь компанию, скажем, в походе на рок-концерт. А то, что нужно «для общего блага» и облегчит всем жизнь, но для меня по каким-то причинам «неприемлемо», делать отказываюсь. В общем, сплошной эгоизм с моей стороны. Правы они или нет?
