А вот и третий пример: оказывается, цена на нефть, от которой зависит в нашей стране буквально все, формируется вовсе не соотношением реального спроса и предложения, а игрой на бирже. В этой игре участвуют тысячи торговцев, ни один из которых не производит нефть и не нуждается в ней: они только покупают друг у друга обещания поставить эту самую нефть, которая им совершенно не нужна. А те, кто ее производят, и те, кто потребляют, почему-то думают, что это и есть настоящая цена нефти. Конечно, сырьевые биржи в нашем мире необходимы, но неужели…
Наивные вопросы, не спорю. Но ведь и задавать их не перестают с тех самых пор, как люди вообще начали что-то покупать и продавать или что-то одалживать друг другу. В патриархальном обществе все было стабильно: меру зерна меняли на топор, а если один сосед одалживал другому эту самую меру, чтобы его семья не умерла с голоду, то требовать потом назад полторы меры было бы несправедливо. Вот почему еще Ветхий Завет предупреждает старух-процентщиц очень строго: «Кто в рост дает, и берет лихву, то будет ли он жив? Нет, он не будет жив» (Иез. 18:13). При этом, что интересно, обыкновенная торговая прибыль не заслуживает в Библии никакого порицания, в евангельской притче о талантах приумножение богатства путем торговли даже служит образцом духовного роста.
Противоречие? Вовсе нет. Библия ясно отличает честное предпринимательство, связанное с трудом и риском и приносящее пользу другим, от паразитического ростовщичества, когда один человек наживается на временных трудностях другого. Кстати, эти запреты постоянно повторялись и в истории Церкви, например, 17-е правило I Вселенского собора категорически запрещает заниматься ростовщичеством клирикам. Да и для мирян это занятие было сомнительным; в том числе и по этой причине в средневековой Европе ростовщиками часто выступали евреи: они с христианами смотрели друг на друга как на чужих, а с чужих требовать проценты гораздо проще. Впрочем, христиане тоже не брезговали ростовщичеством, и мы уже привыкли к этому явлению настолько, что выражение «православный банк» давно никого не смущает. А что в нем особенного? Да ничего, по сути: вывеска другая и благотворительные проекты особые, православные. В остальном банк как банк.
Ведь в рост давали и дают далеко не только из-за жадности: если выйти за рамки патриархального хозяйства, то без процентов никак не обойтись. Допустим, кто-то одолжил у меня десять лет назад тысячу рублей или даже долларов. Если он вернет эти деньги сегодня, я смогу купить на них гораздо меньше. В древности инфляция была куда более медленной, но она все равно существовала. На пороге нового времени бывали даже случаи обвальной инфляции: испанцы в XVI веке вывезли из Америки такое количество драгоценных металлов, что деньги в Европе обесценились.
