Шрапнель, поставленная «на удар», ввиду слабого (только 85 г. пороха) вышибного заряда, совершенно не годилась для разрушения даже самых ничтожных закрытий. Для фугасной гранаты калибр в 75—76–мм был слишком мал (что подтвердит и Вторая мировая), т. к. позволял разместить только небольшой разрывной заряд — 0,5—0,8 кг. В большинстве случаев 76–мм граната с принятым для нее взрывателем (ЗГТ) из‑за настильности траектории разрывалась после рикошета, пролетев около 4 м от места падения. Осколочное действие 76–мм гранаты, не имевшей мгновенного взрывателя, также было весьма слабое, и для поражения живых целей она не предназначалась.
И в других армиях как снаряды, так и взрыватели к ним не удовлетворяли войска. Кроме того, артиллерия с трудом поражала противопехотные препятствия и медленно меняла позиции.
Еще в бурскую войну бригада англичан, вовремя окопавшись, потеряла за день непрерывного артобстрела всего лишь 40 человек убитыми и ранеными. Капитан Суинтон, будущий «отец» танка, в «The Defence of Duffer’s Drift» 1904 г. описал круговую оборону с маскировкой, защитой от шрапнели и снайперов. По выражению Кириллова–Губецкого, «лопата значительно повысила обороноспособность боевого порядка». Тем не менее артиллерия заставила отказаться от старой тактики размещения солдат в обороне «плечом к плечу».
Так описывал Гоштовт первый бой кавалерии в Восточной Пруссии у Каушена: «Люди хлопотливо приноравливаются к стрельбе — из дерна или кирпичей устраивают упоры, стараются поудобнее и поскрытнее улечься. Пулеметчики достали на хуторе лопаты и окапывают забор, за которым поставлены пулеметы. Срезанные шашками ветви воткнуты кругом для маскировки». Любопытны грамотные действия кавалеристов, что в то время обычно было редкостью. Противник тоже вынужден был окапываться: «Поднявшееся для перебежки отделение пруссаков целиком было скошено [пулеметами. — Е. Б.] и легло выровненной шеренгой раненых и мертвецов. Противник залег и стал окапываться».
Офицеры всех армий, пытающиеся возглавить атаки, гибли в первых рядах: ««Кинувшись сам, он увлек примером солдат, — цепи поднялись, — новая жатва для наших пулеметов. Не прошло и нескольких минут, как пруссаки кинулись назад, оставляя шеренги убитых и раненых и впереди их лежавшего окровавленного доблестного майора». «Здесь произошло внезапное замешательство: упал па самой горе, раненный в живот, командир 13–й роты капитан Барыборов… и вот в это время является заместитель выбывшего из строя командира роты, штабс–капитан М. К. Попов… Прикладывается, прицеливается и стреляет стоя. Вся рота, как один, открывает огонь! Ив этот момент немецкие пули поражают героя, и штабс–капитан Попов, держа ружье на «изготовку» падает навзничь, как подкошенный. Какая красивая и завидная смерть!»
