— Пойдемте, — сказала она с улыбкой. — Я умираю от голода.
Хотя Келси знала, что существует тропинка, ведущая на гору, она и не подозревала, каким живописным окажется ландшафт. Сосновые ветви образовывали навес, который защищал от ярких лучей солнца, а под ногами был мягкий ковер из коричневых иголок. Иногда яркий солнечный свет все-таки пробивался сквозь кроны сосен и падал на папоротники и подлесок. В сосновом лесу создавалось ощущение пребывания в другом мире: прохладном, зеленом и пышном.
Келси никогда не видела ничего подобного, ни в Центральном парке Нью-Йорка, ни даже из окна своей комнаты в Наттингвуде, хотя дом стоял рядом с лесом. Неудивительно, что Алекс приходит сюда каждое утро.
— Вы здесь упали и сломали руку? — Она боялась говорить слишком громко, чтобы не нарушать спокойствия.
Алекс указал туда, где тропинка делала поворот:
— Там, наверху. Я наблюдал за рыжей белкой, прыгающей с ветки на ветку, и не заметил, как налетел носком ботинка на препятствие.
При мысли о том, что мрачный Алекс Маркофф с упоением наблюдает за белкой, Келси захихикала и тут же удостоилась его вопросительного взгляда.
— Как вы думаете, белка осознавала, что чуть не сорвала выпуск сенсационной книги известного писателя?
— Стюарт так сказал?
— Помимо всего остального. Многие люди ждут ваших книг после романа «Охота на Луну».
— Старый добрый роман «Охота на Луну». — Вытянув здоровую руку, он отвел в сторону сосновую ветку, преграждающую им путь. — Мой успех и тяжкая ноша.
Келси пригнулась, проходя под веткой.
— Я уверена, что многие писатели не отказались бы от такой ноши.
— Могу ею с ними поделиться. — Алекс отпустил ветку, которая шумно приняла прежнее положение. — Иногда я жалею о том, что решился написать книгу. Жизнь была бы намного проще, если бы я не стал писателем.
Келси подумала о рукописи, которую перепечатывала:
— Вы не хотите писать нынешнюю книгу, не так ли?
— Написать ее — не проблема. Я ненавижу процесс публикации. Работу с издательством и все, что с этим связано.
Вспоминая интернет-статьи об Алексе, она понимала его нежелание.
— Но, вне сомнения, на этот раз все будет иначе.
— Почему? Потому что на этот раз я не женат?
Она услышала горечь в его голосе.
— Я имею в виду, что на этот раз вы будете знать, чего ожидать.
— Простите, но эта мысль меня не утешает.
Они продолжали свой путь в молчании, хотя оно ни одного из них не тяготило. Келси частенько косилась в сторону Алекса. Она сожалела, что не может прочесть его мысли.
