— Правда? — Вот теперь перед ней был Алекс, которого она могла представить скрывающимся от толпы, с упоением погруженным в работу. — Вчера я напечатала содержимое вашего последнего блокнота, — сказала она.
— Не слишком тонкий намек на то, что Стюарт хочет поскорее получить книгу.
— Да. — Она улыбнулась.
— Вы говорите, как настоящая нянька.
— Ваш намек тоже не слишком тонкий, — пробормотала она.
— Эй! — Его рука коснулась ее предплечья. По руке Келси пробежала дрожь, и ей пришлось сильнее сжать руль, чтобы не съехать с дороги. — Из вас не такая уж плохая нянька. Стюарт мог прислать мне няньку намного хуже.
— Вот это да! — Покосившись на Алекса, она увидела, что он говорит довольно искренне. — От такого комплимента у девушки голова может пойти кругом.
— Я буду иметь это в виду.
Тем временем кожу на руке Келси по-прежнему покалывало в том месте, где к ней прикасалась ладонь Алекса.
Она откашлялась, надеясь, что удастся избавиться от ощущения неловкости.
— Так как мы установили, что я ваш официальный погонщик, хочу знать, увижу ли продолжение рукописи в ближайшее время?
Алекс отвернулся к окну и посмотрел на пейзаж:
— Рано или поздно…
В его ответе было мало энтузиазма. В самом деле, если бы она не знала его лучше, сказала бы, что он расстроен. Теперь Келси захотелось его приободрить.
Что-то в душе заставило ее улыбнуться и переменить тему разговора.
— Я просто планирую свое расписание. Чем меньше у меня будет работы, тем больше будет времени у меня и Толстячка на то, чтобы позагорать.
— Значит, Толстячок? — с явным облегчением спросил он. — Этот ваш паршивый кот еще ошива-ется в моем доме?
— Ну, он не мой кот. Толстячок — вольное существо.
— И это говорит женщина, которая дала ему кличку!
— Я же сказала вам, что все имеют право обладать именем. В мире достаточно безликих сирот.
— Сирот?
— Бродяги, дети-сироты. Это ведь почти то же самое, правда? — Келси заправила прядь волос за ухо. Она буквально ощущала, как Алекс пристально ее разглядывает. Хотя он не задал ей уточняющего вопроса. Он предоставлял ей право самой решать, объясняться с ним или нет, так как уважал ее право на частную жизнь. Это была одна из черт его характера, которая ей нравилась…
«Обратите внимание! Я уже восхищаюсь этой его чертой!»
Только восхищение, никакой любви и симпатии.
Келси думала, что сорок пять минут пролистывания журналов со светскими сплетнями и рекламой товаров помогут ей выбросить из головы мысли об Алексе, но не тут-то было. В ту секунду, когда Алекс вышел из кабинета врача, ее сердце забилось чаще. Алекс был великолепен, вне зависимости от того, какие между ними сложились отношения. Келси была не единственной, кто обратил внимание на его появление. Медсестры и регистраторша явно оживились, увидев его. Келси не могла сказать наверняка, но ей показалось, как одна из женщин даже облизнула нижнюю губу…
