— Вы замерзли?
Она уставилась в изумительные глаза Куина. И он и она знали, что она дрожит совсем не от холода. Почему она так смущена и не уверена в себе? В сексуальном влечении мужчины и женщины нет ничего зазорного, не так ли? И не важно, к каким социальным слоям они принадлежат и в какой эпохе разворачиваются события.
Маджента отошла от Куина на приличное расстояние.
Снимая пальто, Куин на минуту вышел из комнаты, а когда вернулся, держал в руках два бокала с янтарной жидкостью, которая соблазнительно искрилась в хитроумном искусственном освещении.
— Что это такое? — сказала Маджента, когда Куин передал ей бокал.
— Солодовый виски.
Она рассмеялась:
— Вы запомнили. Вы знаете много женщин, которые пьют виски, Куин?
— Не все ли равно?
— Я просто подумала, нравятся ли вам нонконформисты.
— Вы не нонконформист, Маджента.
— Откуда вы знаете?
— Потому что все нонконформисты выглядят одинаково.
— Как хиппи?
— Верно.
На этот раз они рассмеялись одновременно. Несмотря ни на что, Маджента начинала расслабляться в обществе Куина. Он действительно ей нравился, слишком сильно. Она не могла позволить себе потерять бдительность.
— Приступим к делу? — предложила она, поставив бокал на стол.
Губы Куина изогнулись в усмешке, когда он тоже поставил свой бокал на стол.
— Я готов, если готовы вы. — Куин заключил ее в объятия и принялся целовать, дразня и искушая.
— Я не должна…
— Должна. Вы обязаны.
В темных глазах Куина плясали веселые искорки, когда он поцеловал ее с нарастающей страстностью. Шанс испытать с Куином все, о чем она мечтала, становился реальностью. Маджента всегда была неуклюжа с мужчинами, боялась сделать что-нибудь неправильно. Но поцелуи Куина заставляли ее забыть обо всех сомнениях.
Она решила, что любое действие во сне не будет иметь последствий наяву. Поэтому нечего смущаться. Ей, живущей в двадцать первом веке, где полно метро-сексу алов и маменькиных сынков, предоставляется возможность пережить чувственную радость с настоящим мужчиной из эпохи шестидесятых.
Она вскрикнула, когда он от нее отстранился.
— Я вас пугаю?
— Пугаете? Нет… — Она неуверенно рассмеялась. Маджента больше испугалась собственных чувств.
— Вы крепкий орешек, — сказал Куин. — Но я не уверен, что вы не сдадитесь.
— А ужин будет? — спросила она, к собственному страху ощущая, как ее все сильнее, словно магнитом, притягивает к Куину.
* * *
— Будете омлет?
Куин переоделся в джинсы и рубашку и стал выглядеть по-домашнему.
