Не обращал же внимания на него Петя не случайно.
Василевский показался ему гордым и себе на уме. В первый же день появления Саши в классе Петя заметил, что девчонки шушукаются насчет «хорошенькой» внешности новичка и его «умного лица». В перешептываниях Петя, во-первых, усмотрел намек на свою собственную внешность, слишком обыкновенную, а во-вторых, заподозрил неповинного Сашу в желании «воображать себя умнее Аристотеля».
После разговора у больничного сада Петя изменил мнение о Василевском. Ему польстило, что Саша так доверчиво развесил уши. Неожиданное приглашение в гости окончательно разбито Петино недовольство. К тому же — настоящая овчарка!..
В шесть часов он был у Саши.
Первые минуты Петя, смущаясь перед Сашиным отцом, чувствовал себя неловко. Он то и дело одергивал рубашку и старался говорить как можно ученее, то есть, вместо того, чтобы сказать: «Какая породистая собака», он говорил: «В конституции собаки есть все признаки породы». Наконец, Сергей Дмитриевич не выдержал столь ученой беседы и предложил заняться подысканием клички для овчарки.
Но найти кличку оказалось нелегко. На память приходили самые скучные имена: Кадо, Полкан, Трезор, Амур. Выход из затруднения нашел Петя: взять книжку, открыть на любой странице, ткнуть пальцем в какую-нибудь строчку и назвать собаку по одному из слов этой строки.
Сергей Дмитриевич достал с полки книгу.
— Какая страница?
— Тридцать третья.
— Какая строка сверху?
— Пятая.
В строке было написано: «рам. Причем они думали, что им придется заниматься также…»
Ни одного имени существительного! Ничего не вышло…
— Нет, вышло! — закричал Петя. — Рам!
«Рам» — был перенос с предыдущей строки от слова «офицерам».
Предложение было встречено с восторгом всеми, кроме самой крестницы. Она упорно отказывалась признавать новое имя.
Внезапно «крестины» были прерваны телефонным звонком. Профессора вызывали на консультацию. Экстренный случай. Обязательно требуется его присутствие.
— Ничего не поделаешь, — развел руками Сергей Дмитриевич. — Такая у меня специальность.
Филимоновна ворчала:
— Покоя не дают. Режь да режь… Будто сам не человек.
После ухода Сергея Дмитриевича разговор переключился на хирургические темы.
— А твой папа может новый нос пришить, если на войне отрубят? — спросил Петя.
— Он не только нос сделать может, а даже горло.
— Ну, не ври! — недоверчиво заметил Петя.
— Я-то вру! Вот папа придет, так сам у него спроси.
Петя был потрясен.
— Ты, Сашка, тоже хирургом будешь!
