Но он не находил.
Джейк продолжал идти, искать, надеяться. А позади его работа и его жилище превращались в пепел.
«Это только здание, любовь моя, — мог бы он сказать, если бы нашел жену. — Это не важно. Внутри никого не было».
Столько лиц, любопытных, встревоженных, но среди них не было того, которое Джейк искал.
В конце концов он остановился. Он стоял, а толпа обтекала его. Может быть, Зай Фу пришел и схватил ее, а потом поджег дом, чтобы замести следы? Может быть, поэтому По ее не увидел? Все-таки лучше, чем смерть. Джиан не могла погибнуть.
Надо идти вперед. Один шаг, другой. «Смотри, — приказал он себе. — Смотри».
А потом Джейк завернул за угол, и ему показалось, что на один миг он увидел лицо, которое любил больше всего на свете. Только на миг — там, впереди. Оно тут же исчезло. Но в нем проснулась надежда, безумная надежда, и ноги с вновь обретенной быстротой понесли его вперед. Джейк решил, что прошла вечность, прежде чем он опять увидел ее. На сей раз ближе. Она шла к нему.
Джиан.
Поцарапанная и перепачканная, такая же, как По. Блузка разорвана, колени в крови. Но Джиан шла, и дышала, и вглядывалась в лица людей, как только что вглядывался Джейк. Джиан увидела его. Он почувствовал, как она вздрогнула, узнав его. Джейка охватило непередаваемое облегчение.
Джиан направилась к нему, медленно, нетвердыми шагами. Его шаги были ничуть не тверже.
Она побывала в огненном аду, но смерть не взяла ее. С синяками, но не сломленная, Джиан остановилась перед ним.
— Додзё больше нет, — сказала она.
— Я знаю. — Джейк поднял руку и отвел упавшую ей на глаза прядь перепачканных волос. — Это не важно. — Он не мог обнять жену так, как хотел бы. — Ты не обожглась?
— Я не уверена, — проговорила она запинаясь. — Болит тут и там, но не думаю, что это ожоги.
— Ты вылезла в окно? — спросил Джейк. — По сказал, что ты должна была так поступить.
— Я так и сделала.
Джейк приложил руку к ее щеке. К щеке он мог прикоснуться, не рискуя задеть ссадины. Он подошел к ней ближе и прерывисто вздохнул, потому что пережитый страх вновь проснулся в нем и грозил его сокрушить.
— Я боялся, что потерял тебя.
