— По вашему лицу и не подумаешь, что вы шутите.
Энджел пожала плечами.
— Я знаю кое-кого. Майк Бёрка мог бы сколотить подходящую команду.
— Бросьте, Энджел. Давайте говорить серьезно.
— Я всегда говорю серьезно. Вы хоть представляете себе, сколько оставшихся без работы военных читает сейчас частные объявления в газетах? Сколько безработных спецназовцев? Я говорю о бывалых парнях.
— Ну, перестаньте.
— Из «Зеленых беретов», «Дельты», ЦРУ…
— Энджел! Я не желаю даже слышать об этом!
— Я просто хочу сказать, что это было бы совсем нетрудно.
— Ладно! Спасибо, Мэри Поппинс. Я все понял. Может, сменим тему?
— Вы понимаете, что Пентагон дал расчет двумстам двух-, трех— и четырехзвездным генералам и адмиралам? Не говоря уж о полковниках и капитанах.
— Поголовье панд в провинции Шэньси снизилось на сорок шесть процентов, — сказал Жук. — Это совпадение — или…
— Я знаю очень многих из этих людей, — продолжала Энджел. — Прямо сердце за них разрывается! Они чувствуют, что их предали. Да и что им еще остается? Ты отдаешь свою жизнь за страну, подставляешь под огонь свою задницу. И вдруг — бам! — тебя выставляют на улицу, и ты гадаешь: не продать ли собственные медали, чтобы купить чашку кофе? Я тогда говорила: выиграть «холодную войну» — это худшее, что мы могли сделать. Хуже просто некуда.
— Энджел, — сказал Жук. — На дворе две тысячи двенадцатый год. Очнитесь, вернитесь на землю.
— Я вам еще кое-что скажу. В настоящий момент американские военные оказались ровно в той же ситуации, какая возникла в иракской армии в две тысячи третьем.
— О чем это вы?
— Что мы сделали после того, как освободили Ирак? Распустили их армию. Умный ход. Я тогда выступала против этого, спорила до хрипоты. И что произошло потом? В результате мы получили четыреста тысяч обозленных, до зубов вооруженных, безработных, сексуально озабоченных усатых вожаков стаи. И все они жаждали мести. Но кто меня слушал?
— Вы что же, всерьез сравниваете отставных американских военных — со всеми их пенсиями и льготами, казенными счетами и прочими поблажками — с армией Саддама Хусейна?
— Я просто говорю, что сейчас у нас много обозленных ветеранов. Помните «Марш за солдатскую надбавку» в тридцать втором? Гуверу пришлось отрядить Макартура, чтобы тот открыл огонь по этим бедолагам[21]. Думаете, такое не может повториться?
— Хотите честно? В ближайший триллион лет такое не повторится. А вы меня только нервируете подобными разговорами.
— Очень жаль, — ехидно улыбнулась Энджел. — Я-то думала, вы хотите выступать в высшей лиге.
