О да, она твердо в это верила. Тетя Хетти была директором школы и выбивалась из сил, чтобы добиться от учеников самых лучших результатов. Не то чтобы она была строга, как школьные учителя в старые времена, но не терпела никаких вольностей. Со мной тетя всегда была так же строга и непреклонна, хотя я никогда не сомневалась, что она меня любит. Когда мне вдруг захотелось учиться рисованию, тетя Хетти поддержала меня, хотя я и не отличалась особым талантом. И пока я оправдала ее веру в меня только тем, что устроилась на работу в рекламное агентство оформителем, да еще натворила немало глупостей в личной жизни. Я очень подозревала, что тетя Хетти об этом знает, хотя мы с ней никогда не говорили на такие темы.
И вот теперь я собралась в Корнуолл, чтобы попытаться залечить раны, оставить прошлое позади и с головой окунуться в работу.
Началось все с того, что несколько недель назад тетя Хетти неожиданно навестила меня в Лондоне. Не предупредив меня, просто приехала, остановилась в небольшой частной гостинице, затем позвонила мне в мастерскую и сообщила, что хочет видеть меня как можно скорее. Это прозвучало как королевский указ — ослушаться было невозможно. Несмотря на свои двадцать семь лет, я, словно школьница, примчалась на ее зов, как только смогла, — пришлось даже отменить визит к парикмахеру. Нельзя сказать, чтобы я побаивалась тети Хетти — нет, для этого я слишком похожа на нее характером, — но старые детские привычки въедаются глубоко.
Когда я вошла в ее номер, она окинула меня критическим взглядом с ног до головы и заявила:
— Ты очень похудела. Если будешь продолжать в том же духе, со временем станешь как я — тощей суповой курицей, а не аппетитной несушкой! — Тетя Хетти усмехнулась. — Твоя беда в том, Элизабет, — она никогда не называла меня Лиз, — что ты ничего не делаешь вполсилы. Либо ты слишком много работаешь, либо слишком бурно отдыхаешь, но в твоем возрасте трудно угадать, в чем именно дело.
В последнее время я действительно занималась и тем и другим, но, конечно, не стала об этом говорить. Просто поцеловала тетю в прохладную щеку, обняла ее за плечи и села с ней рядом.
— Наверное, ты ломаешь голову, зачем я приехала в Лондон?
— Разумеется. Ты ведь раньше никогда не приезжала сюда в такое время.
— Скажу тебе все без обиняков. Умерла твоя тетя Дороти. Я не стала сообщать тебе об этом — тебе не было смысла приезжать на похороны и участвовать в допросах.
Я молча смотрела на нее как громом пораженная.
